Казанское взятие, часть II

Серия, посвящённая взятию Казани, продолжается. В прошлой части мы вкратце описали взаимоотношения Руси и Орды и саму структуру и некоторые внутренние закономерности Улуса Джучи.

В 1483 Орды не стало. Но в 1483 ли? Что в действительности произошло? А произошло лишь то, что после достаточно позорного отступления хана Ахмата от реки Угры он потерял политический авторитет и образовавшиеся локальные ханства отказались признавать его верховенство. Не более и не менее. Т. е. речь идёт о том, что образовалась странная – с подвижными границами (если о них вообще можно было говорить) и фактически единой знатью конфедерация государственных образований – осколков Орды. Крупнейший из них известен в современной историографии как Большая Орда. В действительности вся титулатура и притязания правителей этих земель остались прежними – такими, какими они были у всех предшествующих ханов Улуса Джучи. Здесь перед нами классический случай, когда историография скорее путает, чем помогает. Да, период целостности орды нужно как-то отделить от периода раздробленности, но присвоение нового имени уводит нас от сути. Всю свою историю ханы т. н. Большой орды полагали себя верховными правителями Улуса – и до 1483 другие ханы считались с этими претензиями и были в той или иной степени (хотя, как правило, довольно иллюзорной) вассалами Большеордынского властителя, а после – уже нет. В 1502 году Большая орда была разбита и частью захвачена Крымским ханством. Из её земель выделилась т. н. Ногайская орда, а Крым помимо территориальных приращений получил нечто более важное – статус – во всяком случае, в собственных глазах и в притязаниях, главного наследника Золотой орды – на правах победителя.

Статуя Чингисхана, 50 метров, Монголия.

Но вернёмся чуть назад. Казанское ханство было основано в 1438 году… и тут тоже по-хорошему надо делать остановку. Дело в том, что хан Улу Мухаммед отнюдь не думал, что он что-то основывает – он просто в очередной раз проиграл борьбу за власть в Орде – главной, большой – и в очередной раз собирал силы, чтобы вернуться. Ему помогали прежде, например, даже литовский князь Витовт, а вообще сфера его интересов и дипломатии простиралась до Египта, Османской империи и империи Священной Римской. И сейчас это тоже должна была стать лишь временная остановка для сбора сил и денег на волжском торговом пути. К слову, хан едва ли думал, что основывает ханство, но вполне мог полагать, что основывает город – согласно позиции советской историографии и, естественно, историографии татарской Казани свыше 1000 лет. Это, как это часто бывает в подобных случаях, и правда, и нет. С одной стороны да, в Волжской Булгарии на этом месте уже существовала крепость.

Ну а если копнуть глубже, то в каком-нибудь культурном слое можно будет с гарантией выкопать и что-то ещё более древнее – уж больно удобное для поселения место. С другой, при первом ударе монголов все крупные и даже не слишком крупные города Волжской Булгарии были уничтожены. Казань возродилась, но до 1438 её размер и значение были ничтожными. Зато после… Хан Улу Мухаммед побывал везде, во всех частях бывшего Улуса Джучи, ища власти, а нашёл её в Казани – и в Казани умер. Но перед этим успел ни много ни мало, взять в плен Великого князя московского!

Великий князь литовский Витовт

Русско-казанские отношения вплоть до взятия Казани – это русско-казанские войны. И первая из них парадоксальным образом началась за год до основания ханства – можно сказать, что они появилось на свет, воюя с Русью. Разумеется, дело было в том, что с Великим князем московским конфликтовал Улу Мухаммед.

Началось всё с того, что гонимый хан сперва был вынужден бежать с войском в Крым, но очень быстро поссорился там (а по сути вызвал всеобщее раздражение своими не подкреплёнными силой претензиями на власть) с местными элитами и был вынужден бежать. Куда? Из всех татарских владений на тот момент для хана не было безопасного места – ему некуда было деваться. Западня? Поражение? Как бы не так! Хан идёт на Русь и занимает город Белёв. Князь Василий II требует от него очистить город – хан отказывает, причём с общим посылом, что данник не смеет ничего требовать от своего господина. Василий высылает армию – до 40 000 человек, а при Улу Мухаммеде не более 3 000, но это – отборные конники, прошедшие уже к этому времени с ханом огонь и воду и безоговорочно ему верные. Совершенно невероятным в битве 5 декабря 1437 образом хану удаётся победить. После этого он, впрочем, на Руси не задерживается – в татарских землях снова нашлись теперь те, кто готов был поверить в его звезду – и вот тогда он и занимает район нынешней Казани. Чуть больше года на раскачку и хан… нет, не пошёл добиваться вожделенной власти в Большой орде, нет – он пошёл походом на Русь, проучить Василия II.

Татары заняли Нижний Новгород (был момент, когда его и вовсе собирались прямо присоединить к ханству), а потом и вовсе молниеносным рывком дошли до Москвы и сожгли её посады. Разумеется, множество селений было разграблено. В 1444 и 1445 было ещё два похода, во время одного из которых в 1444 были последовательно захвачены Нижний Новгород и Муром. Великий князь собрал довольно внушительные силы и отбил города, нанеся татарам довольно чувствительный урон. Именно по этому, когда в следующем году татары предприняли новую атаку, Василий не придал этому особого значения – да и к тому же вели казанцев в бой сыновья хана – Мамутяк и Якуб, а не он сам. Следствием этого стало то, что князь не проявил особой требовательности и внимания к сбору сил вассалов, а потому на момент выступления в поход с ним была согласно летописи “яко не тысяча воинов”. Цифра в 1000 представляется всё же, конечно, заниженной – она возникла в летописи, написанной постфактум, когда нужно было отыскать оправдания для той катастрофы, которая случилась в 1445 – в действительности князь едва ли рискнул был выдвинуться с такими малыми силами, но войск у него действительно было не так много.

Впрочем, у князя в союзниках были другие татары – враги Улу Мухаммеда. 6 июля 1445 года, когда малочисленное московское войско расположилось у Спасо-Евфимьева монастыря неподалёку от Суздаля войска татарского царевича Бердедата, выступившие на помощь великому князю с западной границы, достигли к тому времени лишь Юрьева-Польского. Вскоре проследовала ложная тревога, после которой князья, успокоившись, вплоть до глубокой ночи предавались пирам и закатили грандиозную попойку. Утром 7 июля татары перешли через Нерль. Василий II отдал приказ о выступлении.

Первое столкновение с татарами произошло в поле на левой стороне от Спасо-Евфимьева монастыря. Победа клонилась на сторону русских, и через некоторое время татары обратились в бегство – почти наверняка на самом деле притворное – классический приём. Русские бросились в погоню, нарушили строй, а вскоре казанцы повернули и неожиданно ударили на московские полки. Завязалось новое сражение, в котором татары одержали решительную победу. Мужественно сражавшийся великий князь попал в плен. Из 3500 татар, участвовавших в битве, погибло 500. Остальные быстро растеклись по окрестностям, грабя всё дотла. Затем, воссоединившись, они взяли Суздаль и подступили к Владимиру – второму по важности городу после Москвы, впрочем, штурмовать его так и не решились. 23 августа царевичи вернулись в Нижний Новогород с добычей и пленными – вернулись как в свою землю. А Московской княжество приготовилось снять последние портки для того, чтобы выкупить своего господина…

Река Нерль в районе Владимира

Известнейший сюжет во французской истории – выкуп из испанского плена Франциска I, который стоил стране огромных денег, ещё больше людей знают, как собирали деньги для выкупа Ричарда Львиное Сердце. Аналогичная история у нас почти никому не известна, кроме узкого круга специалистов. За Василия заплатили то ли 20 000 (по Новгородской летописи), то ли 25 000 (по Псковской летописи) – очень много. Такие деньги просто не могли не разжечь в татарах аппетит. Хуже того, отпущенный 1 октября Василий был вынужден раздать кормления целому ряду татарских мурз — право на поборы с населения Руси. Это было нечто новое – хуже, чем прежняя дань, даже эпохи апогея силы монголов. Та была общей и выплачивалась, можно было так на это смотреть, одним государством другому. Здесь же речь шла о частных правах и доходах, о преимуществах, которые получали татары перед местными на русской земле. Не удивительно, что 17 ноября 1445 года, когда Василий II вернулся в Москву, он был встречен холодно, отчуждённо-враждебно. Тем более, что при нём был крупный татарский отряд.

Вообще здесь нужно кратко остановиться на ещё одном ныне почти забытом у нас эпизоде отечественной истории – усобице в Московском княжестве – борьбе за престол с одной стороны Василия II – сына предшествующего князя Василия I, а с другой стороны его дяди, брата Василия I – Юрия Дмитриевича Галицкого, а затем его сыновей – Василия Косого и Дмитрия Шемяки. В основе конфликта была ситуация классическая для средневековья – неясность (или вернее будет сказать неоформленность) прав наследования в государстве, наличие сильного претендента-родственника, а затем воспроизводство конфликта, когда старые претензии перехватываются уже новым поколением.

Юрий Дмитриевич умер в 1434, а борьба продолжалась до 1453. Ещё одни очень типичным моментом было противостояние законного, но непопулярно монарха не вполне законному, но харизматичному претенденту. Василия II недолюбливали всегда, а после попадания в казанский плен и его последствий – тем более. Противостоял же ему уже не дядя и даже не старший из сыновей Юрия Дмитриевича – Василий Косой, которому сперва выкололи глаз (откуда и прозвище), а потом сгноили в тюрьме, а его брат Дмитрий Шемяка. С точки зрения весомости династических прав он, конечно, не мог сравниться с Василием, но был популярен, имел надёжную и сплочённую дружину, был деятельным, неглупым, а ещё отличался, судя по всему, физической силой и навыками воина – Шемяка – это искаженное шеемяка, т. е. тот, кто может намять шею – силач и победитель.

Именно Шемяка первым стал на чеканимой им монете именовать себя Господарь земли русской – позднее Василий II перенял этот титул. Шемяка решительно отказывался признавать всякие договорённости с казанцами.  В 1447 году, находясь на княжении в Новгороде (а вольный и бурный город признавал Шемяку не только своим, но и Великим князем вплоть до его смерти в 1453 году) Дмитрий Шемяка отказался от посылки дани в Орду, вслед за чем от неё, чтобы не потерять всякие остатки престижа, вынужден был отказаться и Василий. Что, впрочем, не очень ему помогло — в 1446 Василий II был захвачен в Троице-Сергиевой лавре и 16 февраля ночью от имени Дмитрия Юрьевича Шемяки, Ивана Можайского и Бориса Тверского ослеплён, отчего получил прозвище «Тёмный».

Примечательно, что Василия не просто ослепили, а вынесли ему несколько обвинений, в числе которых было и излишне активное сотрудничество с татарами. Н. М. Карамзин пишет, что ему велели сказать “Для чего любишь татар и даешь им русские города на кормление? Для чего серебром и золотом христианским осыпаешь неверных? Для чего изнуряешь народ податями? Для чего ослепил брата нашего, Василия Косого?” Но вот убить Шемяка Василия так и не убил – и эта игра в справедливое воздаяние позже окончилась для него очень плохо.

Казань в свою очередь подобное поведение данников признать отказалась и предприняла серию карательных походов на Русь – любопытно, что они, эти походы даже не учитываются в перечне русско-казанских войн, хотя размах и активность были значительными. Вероятно дело в том, что они почти не встречали организованного сопротивления – Василий и Дмитрий были слишком заняты друг другом. В конечном итоге Шемяка был побеждён не силой, а подлостью – его отравили в Новгороде. На этом мы заканчиваем с побочным сюжетом отечественной феодальной войны, который хотя и интересен, но к основному повествованию имеет лишь косвенное отношение.

Казанские набеги чередовались с походами из Большой орды – и здесь будет уместно провести одну мысль, которая была неочевидна для Великих князей Московских – и неочевидна теперь, но оттого не менее верна: Парадоксальным образом единая Орда была не так страшна для Руси, как совокупность её осколков. Когда начался процесс фрагментации Улуса Джучи, разумеется, мы стали поддерживать его, полагая, что чем больше кусков отколется, тем слабее будет ордынское ярмо – и тем легче будет его скинуть. На практике получилось чуть иначе. Отношения с Золотой ордой были предсказуемыми, а каждый из осколков действовал самостоятельно и, как правило, агрессивно.

Хуже всего было то, что Русь стала фактором ордынской политики – все ханы претендовали на лидерство, а лучшим инструментом для этого было апеллирование к наследию прошлого, ко временам Узбека, если не Батыя. Вторым фактором была демонстрация личной удачи, доблести и таланта, так как классические правила наследования и раньше не вполне работали в татарской среде, а теперь – и подавно. И в том, и в другом случае очень сильным шагом был поход на Русь: если хан успешно побеждал, то он нарабатывал авторитет, а грабёж давал ему деньги. Наконец, дань от Руси свидетельствовала о статусе – таком же, как у великих ханов прошлого. Раньше Орда получала своё и редко когда применяла силу. Теперь каждый из осколков превратился в хищника, каждый заявлял о своих правах. Те, кому не платили, наносили удар – и прикрыть всю протяжённость границ с татарским миром было крайне сложно, как сложно было и перехватить мобильные конные отряды – слаженные, хорошо обученные. Раньше, во времена величия и единства Улуса Джучи татары сами искали битвы, а теперь отлавливать их было делом крайне трудным – и опасным, как показывает пример с пленением Василия.

Чтобы гарантированно побеждать, нужно было иметь значительное численное превосходство. И вот вам результат – татары ходят в поход почти каждый год, ловить их выходит далеко не каждый раз, а сам факт ежегодного сбора армии – одного этого может оказаться достаточно для разорения. А ведь татары ходят не просто так – они обчищают, они сжигают, а потом ещё и получают таки зачастую деньги напрямую от князя в виде дани-выкупа. И – вишенка на торте – некоторые ханы стали ставить в вину Великому князю то, что он даёт на лапу недостойным узурпаторам и врагам настоящего наследника Батыя. Это недопустимо! И истинный хан покарает за это русских, если только… они снова ему не заплатят!

Итак, в 1449 году начались вторжения хана Большой орды – Сеид-Ахмета (пока ещё формально признаваемого главным остальными ханами). Борьба шла с переменным успехом 10 лет. И в это же самое время казанцы стали усиленно развивать свою деятельность на поприще международной торговли, а город Казань стал первоклассным центром товарообмена в Восточной Европе. Сюда стекались товары и съезжались купцы из Средней Азии, Сибири, из Персии, Закавказья, со всего Поволжья и из России. На самом деле это было почти неизбежно – некогда при, так сказать, классических монголах торговый путь по Волге захирел. Потом он начала возрождаться, но главного пункта, ключевой перевалочной базы не было. Теперь же ежегодная ярмарка, происходившая в Казани, получила то же значение огромного международного рынка, какой раньше имела Булгарская ярмарка, а впоследствии получило Нижегородское «всероссийское торжище».

картина Халикова Ф. Г. «Утро древней Казани»

Казань крепла – и это было опасно. Впрочем, в этот же момент произошло событие, напротив выгодное Руси и потенциально грозное для Казани. Сын Улу-Мухаммеда – Касим не поделил власть с другими братьями и оказался вынужден бежать. Куда? В других татарских землях его появление было бы воспринято как угроза правящему хану – гостеприимство становилось всё более редкой чертой – и он… отправился на Русь. Сперва царевичу, которого сразу осознали как ценное приобретение – через него и его потомков всегда можно было надеяться поставить своего человека на казанский трон, дали в кормление город Звенигород, а потом – Касимов с прилегающим районом. Было это в 1453 году – именно он считается датой основания т. н. Касимовского ханства. О правовом статусе и степени самостоятельности этого образования учёные спорят, ломая копья, до сих пор. Но факт остаётся фактом – у московских государей появились свои ручные татары. И это было существенным и, что даже более приятно, неожиданным успехом.

В 1461 Василий Тёмный начал было собирать армию для боевых действий против Казани – но раздумал. Разошлись миром. Передышка была выгодна всем. Казань строилась и богатела не по дням, а по часам, а Москва продолжала собирать русские земли. В 1462 Василий Тёмный, который страдал туберкулёзом и залечил себя средневековой медициной от него до смерти, отошёл в мир иной. Казанцы тут же начали прощупывать пограничье в районе Камы. Но более важной оказалась иная смерть. Умер хан Махмуд, а его жена по обычаю вышла замуж за его брата, касимовского царевича Касима. Казанским ханом стал Халиль, но он вскоре в 1467 скоропостижно умер и он, а ханом стал другой сын Махмуда Ибрагим. Касим оказался женат на матери хана и по мнению некоторых казанцев имел большие права не престол, чем действующий хан – большая группировка в казанской знати склонялась к тому, чтобы пригласить править именно Касима.

Вступивший на престол на Руси Иван III понял какой шанс ему даёт история: будучи умным государем он хорошо понимал в какую страшную угрозу в самом скором времени может вырасти Казань. Он немедленно поддержал Касима. В помощь ему было выделено крупное войско под командованием воевод Ивана Васильевича Стриги-Оболенского и князя Дмитрия Дмитриевича Холмского. 14 сентября 1467 года русское войско выступило на Казань. Иван III находился с резервными войсками во Владимире. Но скоро выяснилось, что сторонники Касима в Казани были очень слабы и не сумели оказать поддержки своему претенденту. Иван III поспешив с военной поддержкой соврешил ошибку – московские мечи были слишком хорошо видны за спиной у Касима – Казань не готова была по доброй воле стать вассалом Москвы.

Вместо этого казанцы объединились вокруг хана Ибрагима и в устье Свияги московское войско было встречено татарами, которые не дали русским переправиться на левый берег Волги. Они одновременно заняли и крутой берег реки, и саму реку – на судах. Попытка захватить татарские суда кончилась неудачно, и войско было вынуждено не солоно хлебавши отступать от Казани. Само поражение с военной точки зрения было ничтожным, но вот отход проходи в очень трудных условиях. Первый крупный поход русских на Казань закончился полной неудачей. Но это было лишь начало.

В ответ казанцы предприняли карательный набег в классическом своём стиле, напали на Галич. Вот только ситуация была не такой, как прежде. Татары разграбили окрестности, но самого города взять не смогли и вынуждены были отступить. А сразу следом за ними 6 декабря русские вышли из Галича и приняли решение – неожиданное, смелое – и почти увенчавшееся успехом. Их было немного, но они ощущали себя победителями, а главное – на их стороне была инициатива. Они решили нанести контрудар. Но какой! Главным преимуществом казанцев была скорость – вероятность упредить отходящих и превыми добраться до Казани была крайне мала. Летом сделать было бы нельзя ничего. Но зимой.. Князь Семён Романович Ярославский решает начать лыжный поход! И ему и его дружине сопутствовал успех — пройдя лесами, они неожиданно напали на «землю черемисов», к этому времени подчинившихся татарам, страшно её разграбили, не дойдя до Казани всего лишь день пути, когда татары всё же успели вернуться. Были совершены и другие мелкие взаимные набеги по всей линии пограничья.

Шла война – малая – и малоизученная, а сейчас и вовсе забытая, но полная интересных перипетий и славных эпизодов. Летом 1468 года «застава» князя Фёдора Семёновича Ряполовского разгромила у Звеничева бора, что в 40 верстах от Казани, отборное татарское войско – тот случай, когда мобильным татарам “повезло” натолкнуться на готовое к бою войско. Другой русский отряд спустился по р. Вятке в Каму и начал действовать во вражеском тылу. Фактически они действовали по образцу и методам ушкуйников (к слову, ещё одна почти забытая и крайне интересная тема – все советую полюбопытствовать на досуге). Обеспокоенные этим татары совершили поход на Вятку и вывели её из войны – ведь, и это ещё один нюанс, Русь ещё не стала до конца единой.

Великий князь Московский был вынужден действовать очень тонко. В этот раз в городе были оставлены татарские представители, но сами условия мира были довольно мягкими, главным было условие не поддерживать московские войска. В итоге небольшой русский отряд в 300 человек под руководством воеводы Ивана Дмитриевича Руно оказался отрезанным. Несмотря на это, он продолжал действовать в казанском тылу – казалось бы с минимальными шансами не на успех даже – на спасение. Против него был направлен татарский отряд. При встрече противники покинули суда (а и те, и другие передвигались водой) и бились на берегу в пешем строю. Русские одержали победу. Впоследствии отряд Руно вернулся домой кружным путём.

Но долго так продолжаться не могло – Русь стала готовить новый поход – и более серьёзный и масштабный, чем прежде. В 1469 году основное войско под руководством воеводы Константина Александровича Беззубцева должно было спуститься на судах из Нижнего Новгорода, другой отряд должен был пройти тысячи километров по Вятке и Каме и прибыть к Казани одновременно с основными силами. Что получилось в действительности, и как развивались дальше отношения Казани и Москвы – в следующей части.

Ггород Сарай-Бату. Данные декораций сделали для съемок художественного фильма «Святитель Алексий»

Автор: Иван Мизеров

Источник