100 дней войны с ИГИЛ

Примечание редакции: публикуем критический взгляд на операцию России в Сирии. 

Российские военные недавно отметили 100 дней. Но не 100 дней до приказа о демобилизации, которые раньше отмечали все старослужащие, становившиеся «дембелями». Военные отметили 100 дней с момента начала операции ВКС в Сирии.

Всех, конечно же, интересует главный вопрос – чего удалось добиться и сколько еще будет продолжаться сирийская кампания России. Означает ли отметка в 100 дней, что большая часть операции позади – или самое интересное только начинается?

Прямого ответа военные не дали. А президент еще раньше, в ходе его пресс-конференции, дал понять, что сроки окончания операции неизвестны ему самому. Конкретных целей и критериев окончания операции не установлено. Во всяком случае нам об этом никто не доложил. Может быть, в недрах Генштаба такие критерии и есть, но они держатся в строжайшей тайне.

В общих чертах цели понятны – помочь Дамаску отбиться от плохих парней и победить ИГИЛ*. Но война с плохими парнями может продолжаться не один год: в некоторых странах Ближнего Востока гражданские войны идут десятилетиями, то разгораясь, то затухая. Что будет считаться ликвидацией ИГИЛ* – тоже неясно. Даже полный контроль над территорией Сирии вряд ли будет означать ликвидацию ИГИЛ*: террористы могут уйти в Ирак, Турцию, Египет, в подполье – и война с ними затянется на долгие-долгие годы. Яркие примеры – Аль-Каеда и Талибан, с которыми в разных странах воюют-воюют, а они все есть и есть.

Это значит, что операция ВКС РФ в Сирии может продолжаться сколь угодно долго. А может, наоборот, завершиться в любой момент, когда нам объявят, что миссия выполнена, цели достигнуты и дальше Дамаск должен решать свои проблемы сам.

Российские власти заняли очень удобную позицию, уходя от четкого обозначения целей и критериев победы. Теперь все что угодно может быть объявлено победой и успехом. В любой момент. Можно хоть завтра отчитаться о том, что Сирия спасена и террористам нанесен непоправимый урон. А можно еще пару лет бомбить объекты ИГИЛ*.

В принципе данную позицию России можно понять. Восток – дело тонкое, войны там ведутся практически все время, перетекая из страны в страну, поэтому заявлять «воюем до победы» будет просто глупо.

То же самое касается и терроризма, полная победа над которым чем-то похоже на строительство коммунизма – процесс, уходящий в неопределенно далекое будущее.

Но с другой стороны, какой-то определенности хочется все равно. Некоторая программа-минимум, на мой взгляд, все-таки должна быть.

Ну, например – контроль над Алеппо. А программа-максимум – контроль над всеми крупными городами и границей.

Но позиция Генштаба чем-то напоминает кредо Портоса «Я дерусь, потому что дерусь». Для воина солдата удачи, сорви-головы, литературного героя – вполне достойный подход провести всю жизнь на войне, сражаясь до тех пор, пока рука держит мушкет. Но для военной кампании, ведущейся за рубежом – такой подход не очень-то внушает оптимизм.

Это становится похоже на американские кампании в Ираке и Афганистане, когда вошли туда быстро, а потом долго не могли закончить начатое, постоянно перенося сроки завершения с года на год.

Складывается впечатление, что России в Сирии важен не столько результат, сколько сам процесс. А что? Боевики бегут, бросая оружие и сдаваясь в плен, потерь среди российских военных почти нет, бомбардировщики совершают десятки боевых вылетов в день, весело роняя бомбы на головы международного терроризма. Отличная картинка для выпусков новостей. Особенно когда других позитивных новостей не хватает. Цены на нефть падают, рубль дешевеет, зато вот вам, дорогие телезрители, картинка из Сирии – в Сирии у нас все получается: медленно, но верно ломаем о колено международный терроризм.

И не поспоришь. Потому что терроризм – зло, бороться с терроризмом необходимо, сохранение Сирии – тоже в интересах России. Но отсутствие конкретики в целях и сроках все равно несколько смущает.

И еще огорчает, что операция местами превращается в откровенную показуху. К примеру, на прошлой неделе российские военные отчитались о том, что впервые произведены совместные боевые вылеты российских и сирийских ВВС. Российские штурмовики уходили на боевое задание под прикрытием сирийских истребителей.

Но какой смысл в этом? У нас что, своих истребителей нет? Или сирийские чем-то лучше? Все ровно наоборот, сирийская авиация очень устаревшая и находится в плачевном состоянии, поэтому нет смысла прикрывать российские штурмовики сирийскими истребителями. Тогда в чем смысл? В единственном – это банальная тренировка. Совместные учения. Вот только зачем об этом заявлять, как о каком-то достижении?

Некоторые идут еще дальше и утверждают, что смысл операции ВКС РФ в Сирии – это приобретение боевого опыта и проведение учений в боевой обстановке. Конечно, боевой опыт – это хорошо, но объявлять его основной целью военной кампании – на мой взгляд перебор.

Тем более странно звучат версии, что Россия утилизирует в Сирии старые боеприпасы. Ну ведь глупость! Если бы утилизация боеприпасов таким образом была эффективна, то не существовало бы специальных полигонов для этого, просто стреляли бы непрерывно по реальным или учебным целям. Однако утилизация боеприпасов в ходе военной кампании очень неэффективна, потому что сопровождается большим расходом топлива, моторесурсов и т.д. И еще это очень рискованно – использовать в ходе боевых действий боеприпасы с истекшим сроком годности. Образно говоря, может «в руках рвануть».

В общем спустя 100 дней операции ВКС РФ в Сирии так и не появилось понимания, как долго еще эта операция продлится. Какая часть операции позади и какая впереди. То ли завершение операции близко, то ли далеко. И даже цифры, которые сообщили военные, не добавляют особенной конкретики.

За прошедшие 100 дней по данным российских военных освобождено 217 населенных пунктов. Но какая это часть от всех населенных пунктов, занятых боевиками? Населенные пункты очень разные бывают. Если считать каждый заброшенный аул, который в ходе операции уже сравняли с пустыней, то 217 – это совсем немного. А если считать города, тогда получится, что вся Сирия уже освобождена.

Военные заявляют, что освобождены тысячи квадратных километров территории. Но какая это часть от всей территории, занятой противником на момент начала операции? Не говорят.

Уничтожено несколько тысяч объектов противника. Но что это за объекты? Если объектами считать штабы, заводы и склады, тогда от ИГИЛ* и других боевиков уже не должно остаться вовсе ничего. Тысяча казарм – это около 100 тысяч личного состава, если, конечно, казармы действующие, а не брошенные. Если же считать объектом каждый чайник в пустыне, тогда предстоит еще сто тысяч таких же уничтожить – но и это не будет победой.

Итого: единственное, что мы знаем вполне определенно – с момента начала операции прошло 100 дней. Сколько впереди – неизвестно. Когда операция будет считаться завершенной, каков критерий успеха – Аллах знает. Какая часть объектов, техники и живой силы противника уничтожена (не в абстрактных объектах, а в процентах от общей численности) – тайна.

Зато мы знаем, что операция идет успешно, боевики бросают оружие и сдаются в плен, несут невосполнимые потери, сирийская армия наступает, а ВКС РФ действуют эффективно. А главное – мы точно знаем, что обязательно победим! Вот собственно и вся конкретика.

*Группировка Исламское государство признана в России террористической и запрещена.
➡ Источник:http://publizist.ru/blogs/107563/11378/100