БИТВА ПРИ ФОНТЕНУА, ЧАСТЬ II

Продолжаем рассказ о важнейшем сражении XVIII века между французскими войсками, с одной стороны, и союзными силами англичан, голландцев и ганноверцев с другой. Кому же достанется в итоге «австрийское наследство»?

Точка на карте

После того как Камберленд выдвинулся на помощь Турне, Мориц был вынужден начать приготовления к генеральному сражению. Союзники могли попытаться маневрировать на коммуникациях противника, но, как записал один из старших офицеров французской армии барон де Эспаньяк, «пламенное мужество герцога и большая вера англичан воспротивились этому плану». В итоге Мориц предпочел оборонительный бой, который, как он полагал, принесет ему наибольшую выгоду.

В то самое время, когда союзная армия тащилась к месту рандеву по грязным раскисшим дорогам Фландрии, Мориц думал о том, что он противопоставит ей в день битвы. Союзная армия имела три направления для атаки. Она могла пойти прямо по дороге на Турне мимо леса Барри, и маршал оставил в этом месте 15 тысяч человек. Также теоретически противник мог подойти по дороге из Лейзе, но ему бы пришлось продираться через лесистую местность, поэтому Мориц счел этот вариант развития событий маловероятным и отрядил лишь несколько эскадронов на патрулирование местности за своим левым флангом. Наконец, третий маршрут мог пролегать по левой стороне от расположения союзников, по старой дороге в Монс, огибая лес Барри. Этот путь заканчивался в Антьене и упирался в берег Шельды, которая была естественным барьером на пути к Турне.

Когда 9 мая стало известно, что армия Камберленда вышла из Мульбе и выбрала левое направление, маршал сразу понял, что пойдут они по дороге, ведущей из Монса, и стал планировать оборону. У французов была фора во времени, и пока союзники маршировали к месту будущей битвы, они тщательно обследовали местность на предмет слабых и сильных позиций. Камберленд не спешил – он полагал, что французы отступят при появлении его армии.

Саксонский в это время перешел на восточный берег Шельды по понтонным мостам и начал разворачивать армию в двух милях от Турне, прямо напротив места предполагаемого появления союзников. Его левый фланг прикрывал лес Барри, а правый – деревушка Фонтенуа. От Фонтенуа французская линия сгибалась вправо и упиралась в деревню Антьен на берегу Шельды. Между лесом Бари и Фонтенуа, где проходила дорога на Турне, располагалось открытое пространство шириной около полумили (800 метров), а расстояние между Фонтенуа и Антьеном составляло примерно милю (1,6 км). Центр французской позиции не был заблокирован строениями или лесом, что открывало широкий простор для действий кавалерии, однако в этом крылась и главная слабость – если бы враг прорвал центр, он смог бы продавить порядки всей французской армии и сбросить ее в Шельду.

Вероятно, на планы Морица оказала существенное влияние битва при Мальплаке в 1709 году, свидетелем и участником которой он был – тогда французский маршал Виллар тоже разместил свою пехоту в окопах между двумя лесами. Его противник, герцог Мальборо, в своей излюбленной манере нанес отвлекающие удары по флангам, чтобы стянуть туда французские войска, ослабить их центр и уже по нему нанести решающий удар. Голландские гвардейцы, ударившие по французскому правому флангу, были перемолоты артиллерией, но английская пехота прошла через лес и ударила в левый фланг Виллара, вытеснив французов из окопов.

Саксонский полагал, что траншея, в которую сумел прорваться враг, тут же становится смертельной ловушкой для ее защитников, поэтому постарался в своих планах учесть опыт Мальплаке. Его план включал два важных элемента: во-первых, лес Барри занимали грассины – мобильный смешанный полк из легкой пехоты и кавалерии. Они действовали в рассыпном строю, предназначаясь для партизанской войны, действий на коммуникациях противника и в условиях пересеченной местности, и отлично подходили для этой задачи. Во-вторых, не полагаясь на траншеи, Мориц распорядился возвести несколько редутов – небольших полевых укреплений из земли и древесины, где располагалась артиллерия и пехота.

Два редута располагались на левой стороне, один из которых, редут д’Э, был занят двумя батальонами при восьми орудиях и находился у самой кромки леса Барри, прикрывая дорогу на Турне. За лесом Барри были развернуты существенные силы пехоты, прикрытые засеками. Сама деревня Фонтенуа была разобрана чуть ли не до последней доски и превращена в укрепрайон с шестью орудиями, который заняла бригада дофина, состоявшая из двух батальонов полка «Ле Руа» и одного батальона швейцарских гвардейцев Дисбаха.

Расстояние между Фонтенуа и Антьеном было защищено тремя редутами и пехотой швейцарской гвардии и полка Бетена, развернувшейся параллельно размытой дороге на Антьен, создававшей естественную преграду для атакующих. Антьен, в свою очередь, тоже был укреплен и прикрывался с противоположного берега реки тяжелыми осадными орудиями. Там расположилась бригада «Пьемонт», насчитывавшая 6 батальонов. Позиции были устроены таким образом, что наступавшие союзники попадали под перекрестный огонь редутов, что делало прорыв оборонительной линии задачей крайне сложной и неприятной.

Практически вся тяжелая артиллерия была оставлена для редутов, при войсках оставались только легкие 4-фунтовые пушки, которые могли маневрировать в ходе сражения, однако Мориц все же оставил в резерве 12 тяжелых орудий, которые могли понадобиться, чтобы переломить ситуацию в критический момент. Маршал отрядил 6 тысяч человек для того, чтобы они взяли под контроль мосты через Шельду и, в случае необходимости, прикрыли отступление армии.

Таким образом, без этих частей, не принявших участие в баталии, у него осталось около 53 тысяч, развёрнутых в поле и обороняющих редуты. Они составили три линии – пехоту, кавалерию и резерв в тылу. Пространство между Фонтенуа и редутом д’Э, упиравшимся в лес Барри, заняли самые лучшие, отборные части, ибо эта позиция была самым слабым звеном французской обороны.

10 мая последние приготовления были прерваны – передовые отряды союзников выбили французские разъезды из деревни Везон (расположенной вдоль дороги на Турне), недалеко от Фонтенуа, а это могло значить лишь одно – враг уже здесь. С наступлением сумерек каждый полк занимал предусмотренную для него позицию, король и дофин, которые совершили конную прогулку вдоль порядков своей армии, были встречены возгласами «Да здравствует король!»

Людовик XV при Фонтенуа 

Вечер накануне сражения был посвящен ностальгическим рассуждениям о делах прошлых. Людовик заметил, что после битвы при Пуатье в 1356 году ни один французский монарх не выезжал на поле боя в сопровождении сына, и ни один французский король со времен Людовика Святого (1214–1270 гг.) лично не одержал решительной победы над англичанами в полевом сражении (речь шла о битве при Тальебуре в 1242 году).

Теперь он надеялся прервать эту неутешительную традицию. С противоположной стороны войсками союзников руководил сын английского монарха, а это значило, что сражение должно было стать подлинно королевской битвой. Да, герцогу на тот момент было только 24 года, но английская пехота продолжала оставаться грозной силой, что было в очередной раз продемонстрировано при Деттингене.

Маршал Ноай, разбитый в тот день, был ныне при королевском штабе в должности главного адъютанта – он говорил, что англичане при Деттингене «стояли в сомкнутом строю, словно стена из чистой бронзы, которая извергала убийственный огонь, и даже опытные офицеры никогда прежде такого не видели, и это было несравненно лучше, чем у нас».

Французам, по мнению маршала, в день Деттингена не хватило дисциплины и воинского духа былых столетий, который мог обнаружиться в присутствии их короля. Грядущая битва могла обернуться не только триумфом, но и катастрофой – как та же битва при Пуатье, в результате которой французский монарх оказался пленен. И все, находившиеся тем бесконечно длинным вечером в освещенном скупым пламенем свечей королевском шатре, это отлично понимали.

По другую сторону удачи

Союзная армия подошла к вечеру 9 мая и начала обустраивать лагерь на возвышенности, с которой открывался вид на французские позиции. Турне, главная цель похода, находился в шести милях к северо-западу. Вдалеке виднелись шпили городского собора, и дальние раскаты пушек свидетельствовали о том, что крепость еще держится. Спустя некоторое время командиры союзной армии выехали на рекогносцировку в сопровождении двенадцати эскадронов конницы.

Очевидец описал герцога как «крупного мужчину с круглым лицом и большими глазами, свойственными его роду, одетого в алый мундир с широкими рукавами и небольшую треуголку, лишь слегка покрывавшую белый парик, и, как и большинство его офицеров, носившего большие ботфорты, которые придавали ему сходство с Карлом XII».

Французский барабан (полк «Эно», командующий де Краон)

Он скакал на том же сером жеребце, который будет под ним в день битвы при Каллодене. Рядом с ним ехал Кенигсегг в старомодном рейтарском шлеме, белоснежном мундире и обтягивающих панталонах. Чуть поодаль держался принц Вальдек, чья невысокая коренастая фигура была прикрыта длинным синим плащом с белой оторочкой. Единственным, что эта троица смогла нормально рассмотреть, были укрепления Фонтенуа, большая же часть французских позиций была скрыта курсировавшими туда-сюда неприятельскими эскадронами.

10 мая в шатре герцога Камберленда состоялся военный совет. Перво-наперво решили выбить французские разъезды из Везона, чтобы подготовить пространство для атаки. В 10 часов 6 батальонов, 12 эскадронов и 500 легких стрелков при поддержке шести 3-фунтовок и двух гаубиц выступили на Везон под началом лорда Кроуфорда и бригадира Бозеберга из ганноверского контингента.

Англичане провели разведку боем, после относительно вялой перестрелки выбили французов из Везона и подошли к Фонтенуа, где сожгли несколько строений на отшибе. Сразу после этого Камберленд занял Везон, где расположил свою штаб-квартиру. Лорд Кроуфорд посоветовал немедля занять лес Барри, но герцог решил, что и так успеется, и переключился на другие дела (Мориц, как мы помним, не стал полагаться на авось и отрядил в стратегически важный лес своих грассинов).

Первоначальный успех окрылил союзную армию, которая пребывала в прекрасном расположении духа и начала развертывание для грядущей баталии. На самом краю правого фланга расположилась Черная стража (шотландские горцы) и две роты австрийского фрайкора, упиравшиеся в кромку леса Барри. Через двести ярдов (183 метра) располагалась гвардия, левее – бригады Понсонби и Онслоу. Вторая линия состояла из бригад Ховарда, Блэнда и Скелтона. На левом краю британских порядков заняла место ганноверская пехота под началом генерала Цастрова, а конница курфюршества осталась в резерве. Вся британская кавалерия под командованием Джеймса Кэмпбелла и лорда Кроуфорда расположилась на правом фланге порядков союзной армии позади пехоты. Слева от англо-ганноверцев развернулись голландские полки, которые выстроились похожим образом.

Британский лагерь

Британский лагерь

Прежде чем последние батальоны и эскадроны расположились согласно диспозиции, наступили сумерки, и герцог Камберленд решил отложить атаку до утра. Полки разбили биваки, а командиры вновь собрались на совет в ставке герцога. Принц Вальдек без долгих споров согласился с планом атаки на Антьен и Фонтенуа, который предстояло реализовывать его войскам, в то время как англичанам и ганноверцам предстояло атаковать вражеские позиции правее – между Фонтенуа и лесом Барри. Англо-ганноверская конница должна была преодолеть лес и ударить по левому флангу французских позиций. Эскадрон гусар принца Вальдека незадолго до этого попробовал сунуться в лес, где попал под мушкетный обстрел и быстро ретировался, однако военный совет согласился, что пятнадцати эскадронов под началом Джеймса Кэмпбелла будет достаточно для охвата левого крыла неприятеля.

Среди союзников все же возникли некоторые разногласия относительно плана атаки – так, например, Кенигсегг высказывался против генерального сражения в столь невыгодных условиях. Герцог Камберленд, однако, не прислушался к его совету. Да и зачем менять то, что и так неплохо работает? Решено – он ударит по французским флангам, растянет их порядки, и затем мощной атакой прорвет их центр, в точности как Мальборо. Получив сведения, что в лесу, вероятно, находятся французские войска, он принял решение направить туда бригаду, которая должна была выбить их из Барри, чтобы подготовить плацдарм для атаки во фланг. Голландцы должны были захватить Фонтенуа, и лишь после этого надлежало нанести решающий удар. Но герцог получил от разведки неверные сведения относительно расположения французов и их численности и, как следствие, сделал неверные выводы, и союзникам это еще дорого обойдется.

Ордер баталии

Численность французской и союзной армий в день битвы была приблизительно одинаковой. Французский батальон по регламенту насчитывал 685 человек, а эскадрон – 150-160. Британские – 650 и 150 человек соответственно. При этом реальная численность батальонов и эскадронов на момент битвы редко соответствовала заявленной, поскольку регламент не учитывал болезней, дезертирства, ранений и прочих боевых и небоевых потерь, которые армия несла в походе. Поэтому попытка рассчитать точную цифру сражавшихся в тот день путем умножения численности батальонов и эскадронов по регламенту на их количество будет некорректной и даст недостоверный результат.

Приведенные ниже данные (в том числе – и данные по бригадам и батальонам) являются приблизительными, поскольку историками до сих пор не установлена точная численность сражавшихся в тот день армий. Автору не удалось установить все участвовавшие в сражении полки и имена многих командиров, поэтому там, где данные отсутствуют, ячейки будут оставлены пустыми или с подписью «нет данных». В некоторых ячейках будут фигурировать уточнения вроде «кавалерийский полк Орлеан», где указание рода войск обусловлено тем, что существовали также одноименные пехотные полки.

Продолжение следует.

Предыдущие части:

Часть I