О практической реализации и перспективах брюссельского соглашения ЕС — Турция

18 марта 2016 года было принято совместное евро-турецкое заявление («Брюссельское соглашение»), призванное положить конец так называемой «иррегулярной миграции» через территорию Турции в страны Европейского Союза. За месяц, истекший с момента обнародования документа, он был подвергнут всестороннему анализу со стороны исследователей, в массе своей поставивших под большой вопрос достижимость заявленной цели (прекращение или существенное уменьшение потока беженцев) путем практической реализации зафиксированных в Соглашении договоренностей.

В целом, пока не наблюдается единого мнения относительно того, какая из сторон выиграла от сделки больше: Европа, документально закрепившая за Турцией статус «буферной страны», де-факто отдаляющий страну от полноценного членства в ЕС, или же Турция, которая де-юре получила возможность разморозить переговоры о своем вступлении.

Однако, несомненной победой турецкой дипломатии является тот факт, что Турции удалось включить в одно Соглашение, состоящее всего из девяти (!) пунктов, вопросы беженцев, как процедурные, так и финансовые, безвизового проезда, переговоров по членству в ЕС, а также актуализации Соглашения о таможенном союзе между Турцией и ЕС (в свете возможности подписания соответствующего документа между США и ЕС).

Из сделанного премьер-министром Ахметом Давутоглу 19 апреля заявления четко следует, что Турция не рассматривает Брюссельское соглашение в качестве того, что в турецкой практике именуется «torba yasa» или «сумочный закон».

Примечание: В «сумочные законы» сводятся не связанные между собой положения. Принятие подобного закона в виде единого документа объясняется желанием упростить и сократить время прохождения законотворческой процедуры, что отнюдь не означает юридической цельности принятого документа, то есть исполнение различных положений не является взаимоувязанным.

Процитируем А. Давутоглу: “В том случае, если к июню месяцу не будет освобождения от виз, Турция в свою очередь не будет делать того, что /ей/ положено”. Таким образом, А. Давутоглу напрямую увязывает такие отдельно стоящие вопросы, как выполнение Турцией своих обязательств перед ЕС по беженцам и отмену виз для граждан Турции со стороны ЕС к июню 2016 года, которая, строго говоря, не является безусловным обязательством европейской стороны. Многие обозреватели считают такую постановку вопроса шантажом; турки же, согласно замечанию обозревателя авторитетного издания «Hurriyet Daily News» Мурата Еткина, склонны рассматривать её в качестве «реальной политики» (“realpolitik”) и отстаивания своих национальных интересов «в жестоком мире».

Согласно заявлению турецкого премьера, Турция к настоящему времени уже выполнила бОльшую часть из согласованных сторонами семидесяти двух условий (в разных заявлениях в последние дни озвучено: «три четверти», «шестьдесят» и даже более) и продолжает активную работу по оставшимся. Нелишним является напомнить, что для перехода на безвизовой режим в июне Турция должна завершить все необходимые мероприятия к концу апреля. По всей видимости, свое, расставляющее все точки над «i», заявление А. Давутоглу сделал на упреждение, накануне публикации первого «прогресс-репорта» о выполнении условий Брюссельского Соглашения («First Report on the progress made in the implementation of the EU-Turkey Statement»).

Итак, обратимся к опубликованному 20 апреля 2016 года документу, анализирующему реализацию каждого из положений Брюссельского соглашения. Не претедуя на всеохватность, на что хотелось бы обратить внимание:

1.           Приведенные в документе данные о заметном уменьшении количества беженцев из Турции, по мнению авторов, уже позволяют сделать вывод об эффективности Брюссельского соглашения и том, что «бизнес-модель контрабандистов может быть уничтожена».

Однако, представляется, что эти выводы, приведенные в разделе «Заключение», как минимум, поспешны и ещё должны выдержать проверку временем. Заметим, что контрабанда беженцев к настоящему времени – это сложившийся и разветвленный бизнес, объем которого, согласно данным Интерпола составляет около 6 млрд евро ежегодно. Чтобы понять насколько глубоко система пустила корни за пределами Турции, видимо и в самой Европе тоже, достаточно отметить, что на долю турецких «бизнес-партнеров» приходится приблизительно 500 млн евро.

2.           Тот факт, что резко выросло число обращений за получением убежища от беженцев, которые уже находятся на греческих островах, был трактован в документе в том смысле, что беженцам послан «сильный сигнал» о том, что есть законный и безопасный путь в Европу через созданный механизм переселения.

Однако, ограниченность европейской квоты 70,800 местами скорее наводит на мысль о том, что обратившиеся просто пытаются оказаться в ряду первых, то есть тех, кто в нее (квоту) попадет.

В качестве примера, достаточно сказать, что количество потенциальных беженцев, собравшихся в настоящее время в одной только деревне Азаз на турецко-сирийской границе составляет около 140,000 человек, то есть двоекратно покрывает выделенную европейцами квоту. Переход ими турецко-сирийской границы – это, скорее всего, вопрос времени. По имеющимся статистическим данным, в среднем 60% беженцев проводят несколько месяцев в Турции, а остальные 40% следуют в Европу прямиком. Даже если исходить из этой, разумеется, условной статистики, свыше 50 тысяч человек могут направиться в Европу только из Азаза в самой ближайшей перспективе и открытым является вопрос о том, каким путем они предпочтут воспользоваться для пересечения границы, особенно на фоне минималистичности евроквоты.

3.           Турции предложено завершить подготовительные мероприятия в апреле с тем, чтобы выйти на безвизовой режим с ЕС к концу июня 2016 года.

Обратимся в этой связи к списку европейских требований по либерализации визового режима. Помимо стандартных положений о предоставлении Турцией безвизового режима гражданам ЕС, защите персональных данных и приверженности фундаментальным правам человека, Турции предлагается открыть свой рынок труда не только сирийским беженцам, но и беженцам из третьих стран, отправленным в Турцию из ЕС после 18 марта. Это довольно любпытное требование, если учесть, что Коммюнике №2016/8375 «Касательно разрешений на работу для иностранцев, находящимся под временной защитой», принятое Турцией в январе 2016 года не предусматривает никаких послаблений для сирийских беженцев при получении работы по сравнению с другими иностранцами.

Более того, вывод нелегальной и в массе своей неквалифицированной сирийской рабочей силы из тени (около 400 тыс. человек при 1,2 млн трудоспособных беженцах) на общих основаниях делает их трудоустройство для турецких работодателей накладным и нелогичным. Особенно с учетом того, что безработица среди граждан самой Турции колеблется на уровне 10%, а среди турецкой молодежи – намного выше. Этим и объясняется то, что количество выданных сирийцам разрешений на работу минимально. То есть, поправки к вышеупомянутому Коммюнике будут приняты, однако, на практике сложно представить себе легальное трудоустройство «афгано-сомалийского интернационала» в Турции.

По мере приближения июня, турецкие руководители демонстрируют растущий напор и полную уверенность в том, что либерализация визового режима с Европой состоится, на фоне более сдержанных европейских комментариев. Однако, исключительная заинтересованность президента Турции Р.Т. Эрдогана и премьер-министра А. Давутоглу в визовом вопросе вряд ли объясняется исключительно заботой о своих гражданах. В конце концов, по различным оценкам в Турции 7 млн держателей общегражданских (неспециальных) загранпаспортов, из которых только 1 млн человек в год, в среднем, путешествует в Европу.

Куда важнее пропагандистский эффект от отмены визовых ограничений в глазах рядовых граждан, которые нередко склонны путать безвизовой проезд и трудовую иммиграцию в ЕС. Не исключено, что этим самым гражданам в текущем году придется голосовать на двух референдумах по снятию депутатской неприкосновенности с парламентариев, подозреваемых в пособничестве террористам, а также по вопросу принятия новой «президентской» Конституции страны, к разработке которой приступила правящая Партия справедливости и развития. Также есть теоретическая возможность, что в случае лишения своих мандатов кого-либо из депутатов Меджлиса (пока идет речь о четырех со стороны главной оппозиционной Народно-республиканской партии и четырех со стороны прокурдской Партии демократии народов) речь может зайти о повторных парламентских выборах.

В этих условиях Партия справедливости и развития обязана набирать очки как внутри страны, где ведется ожесточенная контртеррористическая операция с Рабочей партией Курдистана уже с привлечением регулярных армейских подразделений, так и за её пределами. Последнее требует если не полной перезагрузки отношений с Западом (что на этом этапе просто невозможно), то, по крайней мере, демонстрации зримых успехов, скажем, в виде того же соглашения о безвизовом режиме с Европой. Именно поэтому переход Европы с Турцией на безвизовой режим является одним из ключевых условий дальнейшей имплементации турками Брюссельского соглашения о чем, собственно, и сказал премьер-министр Ахмет Давутоглу.

Третий Отчет о прогрессе по вопросу визовой либерализации с Турцией Еврокомиссия представит уже 4 мая 2016 года, тогда и станут понятны перспективы дальнейшего взаимодействия между ЕС и Турцией по Брюссельскому Соглашению. Хотя, разумеется, самому Соглашению ещё только предстоит доказать свою жизнеспособность на практике, какие бы бодрые выводы не были сделаны накануне Европейской комиссией.

Автор: Иван Стародубцев

Материал опубликован на сайте Российского совета по международным делам