Есть флот — да не тот

Война в Сирии со всей очевидностью продемонстрировала, что без обеспечения господства в море и в воздухе победа даже над таким технически слабым противником как исламские экстремистские формирования невозможна. И, если господство в воздухе российские ВКС захватили сразу, и уверенно удерживали все месяцы проведения военной операции, обеспечив восстановление боеспособности сирийских вооружённых сил и перехват ими инициативы, то вот с господством на море всё вышло несколько иначе.

Конечно, можно вспомнить ракетные удары «калибров» из акватории Каспийского моря и даже запуск этих же «калибров» с борта подошедшей сюда специально для этих целей ДПЛ (дизельной подводной лодки) «Ростов-на-Дону», как пример того, насколько увеличились боевые возможности нашего флота. Но всё же, показателями эффективности действий флота являются несколько иные параметры.

Фактически с первых дней проведения операции наше командование столкнулось с двумя проблемами. Первая это материально-техническая поддержка действий наших экспедиционных сил — снабжение и пополнение их все необходимым, а так же поставки сирийской армии техники, вооружения и боеприпасов, что вскоре, с подачи журналистов, было названо «сирийским экспрессом». Для этого необходимо было иметь собственный флот военных транспортов различного класса.

Вторая проблема — прикрытие этой транспортной коммуникации силами флота и поддержка флотом боевых действий группировки ВКС, развёрнутой в Сирии.

И вот здесь, собственно, и начинается невесёлая реальность.

Практически, с первых дней пребывания наших ВКС в Сирии выяснилось, что ближайший к региону Черноморский флот просто не имеет необходимого для поддержки МТО количество транспортов. И на линию «сирийского экспресса» были срочно рекрутированы, имеющиеся в составе флота БДК «Азов», «Ямал», «Цезарь Куников», «Новочеркасск». Вскоре к ним прибавились и более лёгкие ДК «Николай Фильченков» и «Саратов». За тем к ним добавились, пришедшие с Балтики БДК «Александр Шабалин», «Калиниград», «Королёв» и «Минск». Подтянулся и Северный флот своими «Георгием Победоносцем» и «Александром Отраковским». То есть к концу операции почти весь состав, имеющихся у ВМФ в строю БДК (за исключением ТОФа) трудился на линии Новороссийск — Севастополь — Тартус.

Конечно, БДК, по своей сути транспортные корабли, и перевозка ими грузов совершенно логична, но расход их ресурса на грузовые перевозки — это просто топка корабельных котлов денежными знаками. БДК нужны флоту совершенно для других целей.

Поэтому командование флота и правительство срочно бросились искать свободные корабли для покупки их и постановку на линию. И таковые нашлись у Турции, которая к этому моменту ещё не числилась среди откровенных врагов и потому неплохо заработала на продаже нашему флоту старых транспортных «корыт» «Двиница-50» (ранее — «Alican Deval»), «Вологда-50» (ранее — «Dadali»), «Кызыл-60» (ранее — «Smyrna»)

ВМФ России даже смог приобрести у Украины, правда, при посредничестве великой морской державы «Монголии», купившей его, а потом перепродавшей нам, рефрижератор класса «река-море» «Казань-60» (ранее — «Георгий Агафонов»)

Кроме этого было зафрахтовано ещё несколько судов, которые совместными усилиями закрыли брешь в транзите.

Но специалистам со всей очевидностью стало ясно, что транспортные возможности российского ВМФ мизерны. Даже для обеспечения боевых действий весьма компактной группировки ВКС и поддержки боевой активности сирийской армии, ему пришлось стянуть сюда все имеющиеся в его распоряжении транспортные суда и корабли. И это в полный рост ставит проблему восстановления вспомогательного флота — специальных транспортов тылового обеспечения, контейнеровозов, танкеров, специализированных складских судов, ремонтных мастерских и проч.

Вторым малоприятным открытием стал чрезвычайно скромный вклад самого ВМФ в разгром исламистов. Можно вспомнить, как активно поддерживали действия своих наземных частей ВМФ США и НАТО, буквально «засыпавших» в своё время Ирак и Ливию «томогавками». Российский ВМФ аналогичной боевой интенсивности не показал. Конечно, это можно парировать тем, что и реальной военной угрозы атаки исламских террористических группировок с моря просто не существовало. Но тогда зачем сюда были стянуты столь внушительные силы? Группировка кораблей у берегов Сирии постоянно насчитывала от четырёх до шести боевых кораблей. Здесь отметились ракетный крейсер «Москва», сторожевой корабль «Сметливый» (ЧФ), сторожевой корабль «Ярослав Мудрый» (БФ), большой противолодочный корабль «Североморск» (СФ) и ещё несколько кораблей рангом пониже. Но при таком внушительном присутствии флот никакого серьёзного участия в ударах по исламистам не принял.

Как уже было сказано выше, по ним отработали «калибры» каспийской флотилии и одна дизельная подводная лодка.

Такая «скромность» вклада ВМФ, прежде всего, следствие того, что концептуально наш ВМФ находится в глубоком прошлом. Большая часть кораблей первого и второго рангов была построена ещё в советское время и имеет узкую специализацию, ограничивавшуюся в основном борьбой с флотом противника. Имея на борту огромные запасы оружия, наши корабли практически не способны работать по удаленным от береговой линии объектам.

Кроме того, наш ВМФ сегодня это сборная солянка кораблей разных классов, возрастов и боевых возможностей. Ни о какой унификации их и создании более-менее сбалансированных универсальных ударных группировок речи пока не идёт.

Для этого нужна серьёзная программа строительства флота. И вот тут начинается область неопределённости.

Строительство современного военно-морского флота, способного на равных конкурировать с флотами ведущих морских держав, задача чрезвычайно дорогая, технически сложная, трудоёмкая и, потому, растянутая на многие годы. Последнее всегда становилось камнем преткновения нашего ВМФ. Практически, ни одна из отечественных кораблестроительных программ так и не была доведена до конца в силу политических, экономических или военных катаклизмов, с печальным постоянством обрушивавшихся на Россию. Единственным исключением стал период с 1945 по 1991 год, ставший «золотым веком» отечественного ВМФ. И именно «запаса» этого периода нам до сих пор хватает для поддержания статуса военно-морской державы.

Эксперты утверждают, что при наличии соответствующей научной базы, инженерно-конструкторской школы, развитой промышленности и денег в бюджете реальный срок создания нового флота составляет порядка 30−40 лет.

И такая долгосрочная программа сегодня разработана. Называется она Программа Военного Кораблестроения — 2050. Оценить стоимость ПВК-2050 можно по заявлению замминистра обороны Юрия Борисова от 05.09.2013 заявившего, что «общий объем ассигнований на реализацию госпрограмммы вооружений 2011−2020 годов в части ВМФ составляет 5 триллионов рублей.

Чтобы дать представление о том, что это за деньги, достаточно сказать, что на них, переведя их по курсу в доллары США, можно было бы построить 20 авианосцев типа CVN 78 «Джеральд Р. Форд» или 140 эсминцев типа DDG-51 «Арли Бёрк» мод. III.

Но это для наглядности, так сказать. В реальности же, согласно информации, озвученной разными военными руководителями, в рамках реализации программы планируется построить более 600 надводных кораблей, подводных лодок и различных судов обеспечения.

Цифра огромная! Но это только на первый взгляд. Напомним, что сегодня по данным The Military Balance 2014, ВМФ РФ имеет в своём 263 боевых корабля (включая подводные лодки и катера), 8 подводных станций спецназначения, 260 морских судов обеспечения и надводных кораблей спецназначения и 376 рейдовых судов обеспечения (включая катера) — итого более 900 единиц корабельного состава.

То есть, после реализации ПВК-2050 флот даже «ужмётся» почти на четверть от своей сегодняшней численности, но качественно увеличит свои боевые возможности.

Но на пути этой программы есть множество подводных камней, которые могут легко отправить её на дно, как её предшественниц в течении прошлого века. К уже упомянутым выше экономическим, политическим и военным штормам, которые с разной интенсивностью бушуют все последние двадцать лет, стоит прибавить и организационные.

Так, сегодня предельно остро встал вопрос импортозамещения. Из-за нерасторопности руководства ВПК, начавшиеся ещё 2008 году работы по развёртыванию на отечественных мощностях производства газотурбинных корабельных двигателей большой мощности были неоправданно затянуты, и поставки первых таких турбин ожидаются лишь в 2018 году.

В результате, после разрыва в 2014 году всех военных контрактов с Украиной, на заводах которой производились турбины для Российского ВМФ, полностью остановилась программа строительства фрегатов проектов 1135.6 и 22350, которые должны были «закрыть» брешь отсутствия в составе российского ВМФ универсальных кораблей управляемого ракетного оружия и стать основой флотов будущего.

Так Черноморский флот должен был до 2018 года получить шесть новых фрегатов проекта 1135.6., что с 2010 года строятся в Калининграде. Головной из них — «Адмирал Григорович» в марте прибыл в Севастополь и вошёл в состав знаменитой «тридцатки» — 30 дивизии надводных кораблей. В 70-е годы прошлого века в состав дивизии входило до 28 кораблей. Сегодня же, в её составе лишь пять кораблей: гвардейский ракетный крейсер «Москва», сторожевые корабли «Сметливый», «Пылкий» и «Ладный» и вновь прибывший «Адмирал Григорович».

Самый молодой за «Адмиралом Григоровичем» крейсер «Москва», который в строю уже 33 года. Самый старый — «Сметливый» — вошёл в состав флота в 1969 году — 47 лет назад! Понятно, что флот с нетерпением ждал пополнение фрегатами «адмиральской» серии. Шесть единиц — солидная прибавка, которая должна была дать возможность поставить на капитальный ремонт и модернизацию РК «Москва».

Второй фрегат «Адмирал Эссен» проходит государственные испытания, и в конце года должен вступить в состав флота.

Третий — «Адмирал Макаров» проходит швартовочные испытания.

Строительство трёх других фрегатов заморожено — нет силовых установок.

Такая же ситуация и с фрегатами проекта 22350, которые строятся на Северной верфи Санкт-Петербурга. Головной — «Адмирал Горшков» успешно прошел заводские и ходовые испытания и перешёл в Северодвинск на госиспытания.

Строительство трёх других, находящихся на верфях фрегатов, так же приостановлено, а ещё три, по которым подписаны контракты, даже не заложены. И можно лишь гадать, сколько лет теперь потребуется для постройки всей серии этих фрегатов из 15 кораблей…

В итоге, из десяти фрегатов, которые флот должен был получить к 2016 году, построено и сдано всего три и два находятся на различных этапах испытаний. Очевидно, что программа перевооружения отечественного ВМФ сильно отстаёт от графика и, ещё толком не принятая, уже требует серьёзной корректировки и энергичных усилий по её интенсификации…