Против канала «Стамбул» который должен заменить Босфор, выступили экологи и военные

Больше ста отставных турецких адмиралов выступили против канала «Стамбул», проект строительства которого был утвержден правительством Турции на этой неделе. Военные опасаются, что его постройка угрожает стратегической безопасности этой страны.

Канал должен связать Мраморное море с Черным и стать искусственным дублером Босфора, который на протяжении многих веков остается одной из ключевых транспортных артерий Европы.

Длина канала составит 45 километров, он будет проложен на западных окраинах города. Приблизительная стоимость проекта, по разным оценкам, может составить от 15 до 25 миллиардов долларов, и он должен стать крупнейшей из строек, инициированных за годы правления Реджепа Эрдогана. Сам президент Турции, впервые анонсировав будущее строительство в 2011 году, назвал это «сумасшедшим проектом».

Турецкие чиновники говорят, что одна из главных целей канала — защитить мировое историческое наследие, расположенное по берегам Босфора. Планируется, что через канал «Стамбул» ежедневно смогут проходить 185 кораблей — при 118–125, проходящих сейчас через Босфор. В прошлом году строительство планировалось закончить к 2025–2026 году, но из-за того, что оно так до сих пор и не началось, очевидно, сроки будут отложены.

«Сумасшедший проект» Эрдогана, однако, вызывает критику с самых разных сторон. Против выступают прежде всего экологи, а также стамбульские городские активисты. Претензий к каналу с их стороны несколько:

• Соленость Черного моря значительно ниже, чем Мраморного; биоразнообразие в нем, наоборот, значительно выше. Выше, в среднем, на 50 см также уровень воды в Черном море. Баланс между двумя морями обеспечивает система разнонаправленных течений, существующая в Босфоре. Если канал «Стамбул» будет построен, считают критики, Черное море начнет стремительно мелеть, а Мраморное — «умирать» из-за поступления более загрязненной черноморской воды и наплыва оттуда живых организмов, поглощающих кислород. Возможно, что в Стамбуле распространится стойкий запах сероводорода.
• После ввода в действие канала под угрозой может оказаться снабжение Стамбула водой, которая в основном поступает из европейских пригородов. В частности, будет уничтожено водохранилище возле плотины Сазлыдере. Под угрозой засоления окажутся и другие источники пресной воды в этом районе, а также озеро Теркос, откуда брали воду еще в античные времена. Чтобы компенсировать потери, придется снабжать город водой из Азии, а это дорого, и качество речной воды там ниже.
• Противники строительства считают, что оно повысит риски землетрясений в городе, который фактически окажется островом. Это утверждение власти оспаривают особенно энергично, считая его лишенным каких-либо научных оснований.
• Наконец, критики обвиняют окружение Эрдогана в том, что оно планирует нажиться, скупив землю возле будущего канала. Среди покупателей оказались компании его зятя Берата Албайрака, а также семьи эмира Катара, который считается важнейшим союзником Эрдогана на Ближнем Востоке.

Новый канал — это еще и геополитическая проблема. Он угрожает фундаментальному международному договору

Но против строительства канала есть не только экологические, экономические и градостроительные аргументы. Вскоре после того, как власти объявили, что план строительства утвержден, больше 100 отставных турецких адмирала подписали письмо с критикой проекта. По их мнению, он угрожает конвенции о статусе проливов Босфор и Дарданеллы (связывает Мраморное и Эгейское моря), подписанной в городе Монтрё в 1936 году.

Согласно этому документу, международное сообщество гарантировало суверенитет Турции над обоими проливами, что, в частности, позволило ей восстановить там собственные военные укрепления, ликвидированные после Первой мировой войны. Взамен Турция гарантировала коммерческим кораблям всех стран свободный проход через проливы с уплатой небольших и строго ограниченных сборов.

Для военных кораблей был установлен особый режим. В мирное время причерноморские державы могут проводить корабли любых классов, уведомив об этом турецкие власти. Для других стран установлены строгие ограничения по классу, тоннажу и сроку пребывания в Черном море. В случае участия в боевых действиях, или если Турция посчитает, что война ей непосредственно угрожает, она имеет право вводить для военных кораблей любые ограничения.

Если канал «Стамбул» будет построен, автоматически возникнет вопрос, затронут ли его условия конвенции Монтрё. И сам Реджеп Эрдоган заявлял, что — нет. Этот ответ, очевидно, не устроит Москву. Российский посол в Турции Алексей Ерхов давал понять, что Россия исходит из того, что конвенция останется основополагающим документом вне зависимости от постройки нового водного пути. Сам по себе канал «Стамбул» не представляет очевидной угрозы для России, поскольку, прежде чем дойти до него, кораблям НАТО придется пересечь пролив Дарданеллы, который, в любом случае, останется в сфере действия старого договора. Но российские военные аналитики опасаются, что впоследствии речь может зайти и о строительстве дублера Дарданелл.

Не ясно и то, должны ли будут платить за проход через канал «Стамбул» коммерческие корабли. Если да — то какой им смысл использовать его, когда рядом почти бесплатный Босфор? Если нет — то как турецкие власти планируют окупать дорогостоящее строительство?

Это заставило отставных турецких военных предположить, что в окружении Эрдогана всерьез рассматривают вопрос о выходе из конвенции Монтрё для ныне существующих проливов и будущего искусственного канала. Между тем, по мнению подписавших письмо, именно этот договор позволил Турции сохранить нейтралитет в годы Второй мировой войны.

Если их опасения верны, то наибольшую проблему планы Эрдогана представляют именно для России, которая сейчас защищена этим договором от массового входа в Черное море, например, американских кораблей. Впрочем, и страны НАТО, отношения с которыми у Турции в последние годы были далеко не простыми, могут быть встревожены перспективой, что она будет распоряжаться стратегически важной водной артерией по собственному усмотрению.

Источник