Китай-Тайвань: реальное сближение или очередной кризис?

7 ноября лидеры КНР и Тайваня Си Цзиньпин и Ма Инцзю впервые встретились в Сингапуре.  Перед началом переговоров  Ма Инцзю и  Си Цзиньпин пожали друг другу руки, что наблюдатели сочли символичным. Однако, несмотря на то, что эта первая встреча на таком высоком уровне с момента окончания гражданской войны в 1949 году, эксперты не склонны воспринимать его как акт, коренным образом влияющий на будущее взаимоотношений между ними. Попробуем коротко разобраться причинах того, почему, одно из важнейших  событий для обеих стран, имеет больше символическое чем реальное значение.

Для начала стоит напомнить, что после поражения в гражданской войне с коммунистами в 1949 году националистическое правительство Китая во главе с Чан Кайши бежало в Тайвань. В связи с чем, Китай рассматривает Тайвань как свою мятежную провинцию, обязанную однажды вернуться под крыло единой державы. В тоже время, в силу перипетий международной политики, до  1979 года именно Тайвань представлял китайский народ в ООН, где КНР не была представлена вовсе. Между странами не раз возникали острые кризисы и по сути их отношения постоянно балансировали на грани военного столкновения. Ситуация начала меняться лишь в 1992 году, когда странам удалось прийти к консенсусу, согласно которому Тайвань и Китай не являются отдельными государствами, а разница в их названиях (Китайская Республика и Китайская Народная Республика) не являются препятствиями для ведения диалога. В Пекине говорят, что готовы ждать неопределенно долго, но объявили формальное провозглашение независимости Тайваня «красной чертой».  Таким образом, Китай, придерживаясь «гонконгского» принципа «одна страна — две системы»,  полностью не исключает и силового варианта.

Принято считать, что Тайвань является одним из главных союзников США в регионе и до сих пор остается независимым лишь благодаря угрозе военного вмешательства американского флота. Это не совсем так: США действительно продают Тайваню новейшее вооружение, однако никаких военных обязательств перед Тайбэем не несут с 1979 года, когда был аннулирован Договор о взаимной обороне, действовавший без малого четверть века. В настоящий момент Соединенные Штаты оставляют за собой право защиты Тайваня и своих интересов в этом регионе без какой-либо конкретики. Впрочем, действия США  уже не раз сигнализировали о том, что в случае необходимости Вашингтон готов действовать решительно.

Партия Гоминьдан, к которой принадлежит Ма Инцзю, теоретически продолжает считать захват власти коммунистами в 1949 году нелегитимным, а правительство Тайваня — законной властью всего Китая. Тайваньцы давно видят себя фактически независимыми и в большинстве дорожат демократией и свободой личности. Спор ведется о степени сближения с материковым Китаем и о том, нужен ли острову официальный суверенный статус, или целесообразнее не обострять ситуацию и сохранять нынешнее во многом уникальное положение.

Ма Инцзю, избранный президентом в 2008 году, сделал улучшение отношений с материковым Китаем центральной идеей своего правления. При нем появились прямое авиасообщение и массовый туризм, достигнут прогресс в торговых отношениях, тайваньский бизнес инвестировал на материке миллиарды долларов. Однако немало жителей островной республики опасаются экономического и политического влияния огромного соседа, в котором видят угрозу демократии. Большинство населения поддерживает сложившееся статус-кво в отношении двух берегов Тайваньского пролива, не особо стремясь к формальной независимости.

Однако число тех, кто идентифицирует себя как «тайванец», с каждым годом уверенно растет. Так, еще в 1992 году 17,6 процента островного населения считали себя тайваньцами, 25,5 процента — китайцами. Сегодня, по данным многочисленных опросов, 59 процентов уверенно заявляют о своей тайваньской самоидентификации, а о китайской — всего 3,3 процента (остальные относят себя сразу к обеим категориям). Это на руку оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП), традиционно выступающей за усиление независимости острова от материка. В преддверии тайваньских президентских и парламентских выборов, которые пройдут в январе 2016 года, все соцопросы сулят уверенную победу кандидатке от ДПП Цай Инвэнь. Во многом падение популярности правящих гоминьдановцев связано с тем, что реальный позитивный эффект от наведения экономических мостов с материком оказался для Тайваня куда меньше ожидаемого. Да и в условиях стагнации островной экономики отношения с КНР отошли на второй план на фоне социально-экономических вопросов.

Что же заставило двух лидеров провести встречу именно сейчас, ведь возможность ее провести имелась ранее, например, в ходе саммита АТЭС в китайской столице в 2014 году. Власти КНР тогда не были заинтересованы в подобном контакте по ряду нескольких причин, в том числе из-за пробуксовки некоторых двусторонних экономических проектов, всплеска антиматериковых настроений на острове, а также разногласий вокруг официального статуса Тайваня во время участия его представителей в различных международных мероприятиях.

Для Ма Инцзю встреча с лидером КНР является по сути, своеобразной «лебединой песней», подводящей итог его длительной деятельности по сближению с материком. Для Си же, на данный момент, причин несколько.

Придя к власти в конце 2012 года,  Си сделал Китай одновременно более гибким и более агрессивным во внешней политике. В отношении с Тайванем  Пекин стремится как можно плотнее привязать остров экономически, подспудно приучая тайванцев к мысли, что без Китая их существование невозможно в принципе. С этой целью применяется широкий ассортимент средств «мягкой силы»: увеличение количества студенческих обменов, упрощение визового режима и активные инвестиции в тайваньский бизнес.  Но сейчас становится все более очевидным, что материковая стратегия по экономическому вовлечению Тайваня и созданию у острова «критической зависимости» себя не оправдала. Одним из тригеров провала такой политики стали масштабные антиматериковые акцие протеста на острове весной 2014 года из-за соглашения о взаимном открытии сферы услуг . Для китайского руководства это проблема, так как Си Цзиньпин, приходя к власти,   объявил о необходимости решить тайваньский вопрос в обозримом будущем, чтобы «снять тяжелое бремя со следующих поколений китайцев».

Также, нужно иметь ввиду, что в настоящий момент весь Азиатско-Тихоокеанский регион находится в состоянии напряжения, вызванного деятельностью Китая, развернувшейся на спорных островах Южно-Китайского моря. Еще год назад владения Китая представляли собой небольшие коралловые рифы и атоллы, едва поднимающиеся над водой. Однако благодаря массированным насыпным работам подконтрольная Китаю площадь увеличилась более чем в 15 раз – на данный момент КНР заканчивает работы по созданию четвертого по счету острова, имеющего все признаки военно-воздушной базы: бухту, маяк и взлетно-посадочную полосу. Это строительство вызывает протест практически всех стран региона, включая Тайвань, контролирующий крупнейший остров архипелага Спратли из-за которого и весь сыр бор.

Следовательно, одной из главных целей для Си направлена на укрепление достигнутого прогресса в отношениях с Тайванем в целом, а также снижение напряженности и  дезавуирование неприятного впечатления от осуществления территориальной экспансии по соседству с Китайской Республикой.  Видимо, совсем не случайно, встреча Си Цзиньпина с тайваньским президентом прошла менее чем через неделю после его визита во Вьетнам.

Кроме того, разумеется, Пекин не хочет, чтобы к власти на Тайване пришли сторонники провозглашения официального развода с материком.  Осознавая эту проблему, китайский  лидер в последний момент решился на встречу со своим тайваньским коллегой, как бы запрыгивая в вагон, уже уходящего поезда, закрепляя в китайском историческом контексте свой вклад в решение общенациональной проблемы «разъединенных берегов». Сами итоги встречи были оглашены прессой Поднебесной, как крайне успешные для Китая. Был укреплен авторитет председателя КНР в глазах внутренней аудитории, с чем и связаны пропагандистские жесты, таких как рукопожатие лидеров.

Выводы об оценке этого события  тайваньским обществом  довольно неоднозначны и находятся в диапазоне  от пессимистических, что встреча нанесет электоральный удар по Гоминьдану,  до  крайне позитивных, что избиратели оценят историческую важность события.

В любом случае мы видим, что у материкового Китая сейчас нет готовых решений для задач, поставленных на тайваньском направлении. Вопрос «двух берегов» останется на ближайшие несколько лет одной из самых значимых во внутренней политике и внешнеполитическом курсе Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Нельзя забывать, что Тайваньский пролив останется точкой, где сфокусированы коренные национальные интересы КНР, США и Японии. Обеспечение мирного сосуществования между Китаем и Тайваню – это один из важнейших элементов долгосрочной архитектуры безопасности в регионе. Китай же надеется, что даже в случае прихода в Тайване к власти оппозиции, у нее хватит здравого смысла, чтобы признать положительное значение для сторон данного процесса.