EN
За что британский электорат наказал Терезу Мэй
Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй получила разрешение королевы Елизаветы II на формирование правительства — несмотря на то, что ее Консервативная партия не сумела получить большинство на прошедших парламентских выборах. Также, стало известно, что лидер Консервативной партии Великобритании Тереза Мэй договорилась о создании коалиции с Демократической юнионистской партией Северной Ирландии. Коалиция позволит тори, не набравшим простого большинства в парламенте по итогам досрочных выборов, сформировать правительство.
Итог выборов таков: консерваторы взяли 319 мест, лейбористы — 261. У консерваторов было 330 голосов при 326 необходимых для формирования правительства, но Премьер-министру этого было мало.
Выборы затевались Мэй с целью увеличить свое большинство в парламенте и консолидировать партию для переговоров по «брекситу», обещающих быть исключительно сложными. На тот момент опросы общественного мнения обещали консерваторам легкую и убедительную победу.
Получилось наоборот: консерваторы потеряли в Палате общин 12 мест, и партия раскололась по вопросу, не пора ли Терезе Мэй в отставку. Лейбористы под руководством Джереми Корбина, считавшегося большинством аналитиков «неизбираемым», получили 29 дополнительных депутатских кресел.
Успех лейбористов был бы еще сокрушительнее, если бы не Шотландия. Там Шотландская национальная партия внезапно потеряла сразу 21 место из 56 — серьезный удар для премьера Николы Стерджен, еще недавно обещавшей новый референдум о независимости. Причем места эти ушли в основном к консерваторам. Поражение стало для шотландских националистов шоком: в парламент не прошли зампредседателя партии Ангус Робертсон и бывший лидер Алекс Салмонд. Это позволило тори смягчить поражение в Англии, хотя бы частично компенсировав потерю мест. Часть мест у националистов отобрали лейбористы, еще несколько — либерал-демократы.
Никола Стерджен назвала произошедшее серьезным ударом для своей партии и заявила, что приостановит подготовку к новому референдуму о независимости.
Эти выборы оказались успешными не только для лейбористов, но и для других левых партий, включая левоцентристские и левонационалистические. Ирландские социал-националисты из «Шинн Фейн» получили семь мест, их коллеги из «Плайд Камри», выступающие за независимость Уэльса — четыре. А вот правым не повезло: UKIP, на прошлых выборах получившая единственное место в Палате общин, в этот раз не взяла ни одного, хотя за нее проголосовали по всей стране почти два процента населения.
Что касается Терезы Мэй, то она избрала себе имидж «железной леди» наподобие Маргарет Тэтчер — прагматичной, твердо стоящей на ногах, избегающей ненужного идеализма. Но на встречах с избирателями внезапно выяснилось, что она просто не умеет нормально разговаривать с обычными людьми, предпочитая спонтанным разговорам заранее расписанные мероприятия, а живой беседе — повторение заученных мантр о «сильном и стабильном руководстве, в котором так нуждается страна». Она заслужила издевательское прозвище Maybot — за то, что подобно роботу бубнила все время одно и то же.
Неожиданно против Мэй сыграли и недавние теракты в Лондоне. Традиционно любые вопросы, связанные с безопасностью, консерваторы отыгрывают лучше оппонентов, но не в этот раз. Мэй пообещала усилить меры безопасности — и тут лейбористы напомнили, что в бытность главой МВД она сама проводила масштабные сокращения в полиции, чтобы сэкономить бюджетные деньги, и от этой реформы британские стражи порядка не могут оправиться уже год.
О причинах столь резкого изменения политического ландшафта и электоральных предпочтений обозреватель Би-би-си Михаил Смотряев беседовал с политологом, профессором Бирмингемского университета Эдрианом Кэмпбеллом.
Эдриан Кэмпбелл: Прошедшие выборы доказали, что ни одну политическую силу нельзя полностью списывать со счетов. Взгляните на Шотландию: считалось, что Лейбористская партия там мертва последние пару лет, а Консервативная — вообще целую вечность. И та, и другая вновь вернулись на сцену.
То же самое случилось и с Джереми Корбином — его неизбежное поражение слишком многими принималось на веру, как не требующее доказательств, и очень манило Терезу Мэй и ее команду. Вот они и совершили ошибки, которых можно было бы избежать, если бы они воспринимали Корбина как более серьезного оппонента.
Тереза Мэй отказалась участвовать в дебатах, пыталась находиться над схваткой и собиралась превратить выборы в своего рода коронацию. Электорату это не нравится. Вспомните Гордона Брауна — он тоже фактически «воцарился» в кресле премьера, и электорат не простил ему первой же ошибки.
Очевидно, Лейбористская партия была отнюдь не так слаба, как казалось. Нежелание воспринимать лейбористов как серьезную силу сыграло с консерваторами злую шутку.
GETTY IMAGES Тереза Мэй предполагала значительно увеличить парламентское большинство в преддверии переговоров по «брекситу». Не сложилось
Би-би-си: Можно ли говорить, что консерваторам не удалось убедить избирателей, или причина в том, что электорат оказался «из обидчивой фамилии»?
Э.К.: Электорат реагирует на то, что его воспринимают как пустое место. Вот, к примеру, в Шотландии на прошлых выборах местные националисты смели всех оппонентов и завоевали абсолютное большинство. И после этого решили, что им все позволено. Сегодня их заметно потеснили партии, которые два года назад считались нежизнеспособными.
Консерваторы предполагали, что избиратель больше не интересуется лейбористами и, как следствие, будет голосовать за тори — просто потому, что больше не за кого. А когда избирателю кажется, что у него нет выбора, он его себе создает. Так возродилась Лейбористская партия.
Еще одно недоразумение — это Партия независимости Соединенного Королевства. Консерваторы посчитали, что голосовавшие за UKIP на прошлых выборах — это составная часть их электората, особенно теперь, когда вопрос о разрыве с Европой снят с повестки дня, и смысл существования Партии независимости перестал существовать.
Однако если взглянуть на результаты прошлых выборов, получается, что во многих округах UKIP оттянула на себя именно голоса лейбористов. Теперь же, когда «брексит» состоялся, голосовавшие за UKIP в прошлый раз вернулись в традиционное русло, и голосуют за лейбористов. За консерваторов голосовать они не будут — это не их партия, и никогда ей не была.
Би-би-си: Когда первые версии предвыборной программы лейбористов появились в прессе, консервативная Daily Telegraph опубликовала на первой странице портрет Джереми Корбина, стилизованный под изображения Ленина на плакатах советских времен. Программа лейбористов выглядела едва ли не как программа построения социализма в отдельно взятой стране — параллели с 1917 годом в России проводили тогда многие. Тем не менее, за лейбористов 40% избирателей — без малого 13 млн человек. Получается, что идеи, озвученные Джереми Корбином, при всей своей левизне, по-прежнему популярны?
Э.К.: Верно. Здесь работают несколько факторов. Во-первых, молодежь: один из наиболее грамотных ходов предвыборной кампании лейбористов состоял в том, чтобы убедить молодых людей прийти к избирательным урнам. Они воспользовались уроками референдума по «брекситу», когда многие молодые люди не потрудились принять участие в голосовании, хотя и не хотели выхода Британии из ЕС.
Во-вторых, я не думаю, что значительная часть электората так уж поддерживает социалистические идеи, но после семи лет правления консерваторов, пусть и в коалиции с либералами, избиратели готовы дать лейбористам шанс. Например, национализация железных дорог, о которой говорится в программе лейбористов: одно время эта идея была крайне непопулярной, но железные дороги приватизированы уже давно, а результаты не слишком убедительные, и тема вновь на поверхности.
Отмена платы за обучение в университетах — прекрасный ход. Хотя и не ясно, как лейбористы будут это оплачивать, но этот пункт программы понравился и молодым людям, и среднему классу. Я думаю, приличное число консервативных избирателей изменили своей партии именно поэтому.
Так что дело не в социализме. Британская система так работает.
GETTY IMAGES Зато Джереми Корбин имеет все основания выглядеть довольным. О «неизбираемости» лейбористов под его руководством теперь говорить не стоит
Еще одна причина — это личность самого Джереми Корбина. Если почитать, что он говорит, то его взгляды довольно далеки от большинства британского населения. Но стиль его поведения весьма непритязательный. И я думаю, высокомерная манера Терезы Мэй во время кампании, да и до нее, резко контрастирует с его поведением. Если не знать его политических взглядов, Корбин выглядит вполне привлекательно.
Консерваторы излишне налегали на карикатурность образа Джереми Корбина. Кампания по его дискредитации возымела обратный эффект.
Би-би-си: У вас не возникает впечатления, что политическая состязательность и конкуренция во время выборов, да и между ними, исчезает? Похоже, что соревнуются не программы, не партийные платформы, не идеи и идеологии, а громкие лозунги, и именно они приводят политиков к власти, хотя срок годности у них сильно ограничен. Такое ощущение, что содержательная составляющая демократического избирательного процесса постепенно вымывается…
Э.К.: Некоторые моменты прошедших выборов вызывают оптимизм. Консервативная модель, предлагаемая г-жой Мэй, была совершенно непонятной, во времена ее предшественника Дэвида Кэмерона дела обстояли лучше. Кампания велась силами очень небольшого числа советников, в ней не участвовали видные члены кабинета и Консервативной партии. Все это выглядело весьма противоречиво. Электорат сообразил, что эта администрация требует слишком много властных полномочий, и необходимо добавить в систему больше сдержек и противовесов. Политики, действительно, зачастую много обещают и преподносят вещи особым образом, но электорат, мне думается, обладает собственной логикой.
GETTY IMAGES Возможно, консерваторам не следовало столь сильно демонизировать соперников
Би-би-си: Мы отменим плату за обучение, но не знаем, как это финансировать. Мы спасем систему здравоохранения — но не знаем, где взять денег. Мы обещаем бесплатный уход за маленькими детьми в рамках социальной помощи — но Корбин даже не знает, сколько это стоит, не говоря о том, где взять деньги. Невзирая на это, почти 13 млн человек проголосовали за лейбористов. Вы не переоцениваете способность электората логически мыслить?
Э.К.: Верно, но лейбористы всегда ведут себя так, Корбин просто сделал это более откровенно. Однако то, как консерваторы преподнесли свою программу со всеми заложенными в нее бюджетными сокращениями, послало избирателям ясный сигнал. Я не уверен, что люди на 100% поверили Корбину, но то, что он говорил, понравилось им больше. Да, консерваторы оценили то, что нужно сделать, реалистично, но были при этом весьма высокомерны, наполнив свою программу непопулярными мерами и как бы говоря при этом: «Слушайте, мы все равно выиграем эти выборы, так что давайте разбираться с проблемами сразу, и не самыми популярными методами».
Би-би-си: Обманывать избирателя — дело небезопасное. Наобещав золотые горы, на выборах вы получите более впечатляющий результат, но если не сдержать обещания, то на следующих выборов избиратель вежливо попросит вас выйти вон…
Э.К.: История с этими выборами еще не закончилась, и результат пока очень хитрый: да, властные амбиции консерваторов были немного укорочены, но и Джереми Корбин в премьерское кресло не сел. Я не думаю, что он станет премьером — скорее, электорат использовал лейбористов и Корбина, чтобы поучить зарвавшуюся Терезу Мэй. Посмотрим, что будет дальше. Думаю, еще одни выборы, и вероятно, уже с другим кандидатом от консерваторов.