Как теперь будут развиваться отношения США и России? Мнения ведущих американских политических аналитиков

Нынешнее состояние отношений между США и Россией опасно и невыгодно для обеих сторон. Избрание новым президентом республиканца Дональда Трампа, выражающего готовность «поладить» с Россией, открывает возможность для того, чтобы в очередной раз попытаться начать эти отношения с чистого листа. Прежде всего необходимо безотлагательно добиться разрядки военной напряженности. Но в целом быстрых перемен к лучшему ожидать не приходится, поскольку привычка к взаимному недоверию и даже враждебности глубоко укоренилась в политической жизни обеих стран, причем корни ее уходят не только во внешнюю, но и во внутреннюю политику. Таково обобщенное мнение группы ведущих американских специалистов по отношениям США и России, опрошенных нью-йоркской организацией Carnegie Corporation и журналом «National Interest» (издание вашингтонского Центра за национальный интерес, бывший Никсоновский центр).

В заочном «симпозиуме», продолжавшемся с 28 ноября по 2 декабря, приняли участие 14 человек: Грэм Эллисон, Джозеф Най и Тимоти Колтон (все Гарвардский университет), Мэтью Рожанский и Майкл Кофман (оба Кеннановский институт), Анджела Стент и Эндрю Качинс (оба Джорджтаунский университет), Джек Мэтлок (бывший посол США в Москве), Барри Позен (Массачусетский технологический институт, MIT), Стивен Пайфер (Институт Брукингса), Пол Сондерс (Центр за национальный интерес), Иэн Бреммер («Группа Евразия»), Николас Гвоздев (Институт внешнеполитических исследований), Эндрю Спиндлер («Добровольческий корпус по финансовым услугам»).

Сами организаторы в кратком итоговом обзоре выделяют эссе Эллисона, Позена и Бреммера. Первый работал на ответственных должностях в Пентагоне при Рональде Рейгане и Билле Клинтоне, 12 лет возглавлял гарвардскую Школу государственного управления им. Кеннеди, написал ряд книг — от истории карибского ракетного кризиса и исследования по проблеме ядерного терроризма до биографии творца сингапурского «экономического чуда» Ли Куан Ю.

В нынешнем своем комментарии Эллисон оспаривает утверждения президента Барака Обамы о том, что «Россия ничего не производит, …иммигранты не стремятся в Москву в поисках благоприятных возможностей, …и численность населения сокращается».

«К сожалению, — пишет специалист, — эти (и другие) утверждения о России отражают картину, порожденную вашингтонским консенсусом и основанную не столько на фактах, сколько на выдавании желаемого за действительное. На самом деле Россия много чего производит, включая космические корабли, без которых американские астронавты не могли бы добираться до Международной космической станции; ракетные двигатели, с помощью которых американские спутники запускаются на орбиту; зенитные ракеты, одной из которых был сбит малайзийский лайнер над Украиной». По самым надежным оценкам, ВВП России в 2000-2015 гг. вырос на 70%, т.е. темпы были вдвое выше, чем у США. По притоку иммигрантов Россия уступает только США и Германии».

Будущей администрации США Эллисон рекомендует сдерживать Россию, но не подталкивать ее к сближению с Китаем. Он также подчеркивает необходимость диалога по ключевым темам — от ядерной безопасности, нераспространения и борьбы с терроризмом до Украины, Сирии и кибербезопасности. «Во-первых, следующий президент США должен сделать все возможное, чтобы предотвратить случайную войну между США и Россией, вероятность которой сейчас наиболее высока со времени окончания холодной войны», — подчеркивает эксперт.

На этом же приоритете настаивают Мэтлок, Сондерс и Пайфер, прямо упоминают о нем или подразумевают его и многие другие. Бреммер и Сондерс согласны с Эллисоном в том, что сближение Москвы и Пекина не отвечает интересам США.

Позен из MIT (в прошлом он был консультантом Пентагона и корпорации «РЭНД», написал три книги, но как кремленолог широкой личной известностью не пользуется и примечателен прежде всего престижным местом работы) в своем комментарии исходит из того, что «Россию лучшего всего воспринимать как великую державу в состоянии упадка, борющуюся за сохранение остатков безопасности, потенциала, престижа и автономии на неуклонно сокращающейся ресурсной базе». На его взгляд, нынешней «российской элите не удается обратить вспять этот упадок», хотя порой и «получается его замедлять».

Автор считает, что Запад, который «уже силен по сравнению с Россией и, скорее всего, станет еще сильнее», может позволить себе «учитывать некоторые обеспокоенности России». Но эту тему он далее не развивает, а переходит к рассуждениям о том, что «условием западного сотрудничества должно быть хорошее поведение» Москвы. «Санкции, ускоряющие экономический упадок России, — правильный инструмент, но мы должны быть реалистами: они вряд ли обратят вспять все достижения России. И президенту Трампу следует быть готовым к постепенной отмене санкций в обмен на более сговорчивую политику со стороны России», — пишет Позен. Он добавляет, что и в военной сфере, с учетом «обновления военной мощи России», Западу следует понимать: «сдерживать их мы своей военной мощью можем, но принуждать к чему-либо — навряд ли».

Различные вариации той же темы звучат во многих комментариях. Например, Най, считающийся автором концепции «мягкой силы» и вообще неолиберальной теории международных отношений, также называет Россию «страной в состоянии упадка», с «экономикой, опирающейся на монокультуру (энергоресурсы), коррумпированными институтами и серьезными проблемами в сферах демографии и здравоохранения».

А Бреммер, похоже, вообще считает, что упадок в России необратим и для США главное — не мешать ему развиваться. «Поскольку Россия вступила в период долгосрочной экономической деградации, обусловленной не столько западным нажимом, сколько технологическими изменениями на энергетических рынках, а также неспособностью Москвы модернизировать и диверсифицировать российскую экономику, — пишет он, — то для Трампа самая разумная стратегия — просто не мешать, пока российская мощь разлагается изнутри».

Но при всем том Бреммер начинает свое эссе с предупреждения, что по Украине «не в интересах США ввязываться в схватку, которая для России важнее, чем для Америки», а по Сирии «нет смысла бороться с Путиным из-за будущего Асада в Сирии, которого все равно силой не убрать». По словам аналитика, «Трамп, судя по всему, понимает» и то, и другое.

Най в конце своих рассуждений признает, что «новая холодная война не выгодна никому». В этих условиях «хорошая новость», на его взгляд, заключается в том, что «Трампу ситуация позволяет улучшить контакты, а Путин открыт для сделок».

Классическим вопросом «кто виноват» в нынешнем прискорбном состоянии отношений США и России участники дискуссии не задаются. По умолчанию, очевидно, принимается версия о том, что виновата Россия, даже если она и пыталась, как многие понимают, просто отстаивать свои интересы. Например, Спиндлер указывает на непоследовательность подхода, при котором администрация Обамы сначала старалась интегрировать Россию в мировую экономику, в частности, путем принятия страны в ВТО, а затем принялась ее «изолировать». Он же напоминает, что при активных торгово-экономических связях у Запада больше, а не меньше возможностей для влияния на Москву.

В целом американских комментаторов, естественно, гораздо больше заботит, что страдают интересы США. «Нынешний подход США к России потерпел провал, — констатирует Рожанский. — По внешней видимости Москва изолирована и подвержена жестким санкциям. Но это никак ощутимо не меняет ее курса по Украине и Сирии. Она драматически обостряет и расширяет конфликт за счет бряцания ядерным оружием, кибератак и информационной войны. Между тем она возвращает себе немалое влияние по всему Ближнему Востоку, в бывшем Советском Союзе и даже в Восточной Азии и Латинской Америке. Что же делать?»

Отвечая на этот второй классический вопрос, Рожанский, прежде всего, подчеркивает, что дело не лично в Путине, поскольку политика российского лидера «опирается на широкую поддержку элиты и согласие народа». Он призывает отказаться от иллюзии, будто Россию можно «превратить в дружественную демократию либо окончательно победить и столкнуть на обочину». Соответственно, по его убеждению, США «ради национальных интересов… необходимо возобновлять диалог» с Россией.

Прерывать прежние каналы двусторонних контактов «было ошибкой», констатирует специалист, хотя бы потому, что «попытки дипломатической изоляции побуждают россиян к повышению уровня риска — в частности, путем опасных сближений на море и в воздухе — до такой степени, чтобы мы просто вынуждены были вести диалог».

«Больше всего нам нужны координация и последовательность, — пишет директор Кеннановского института. — Новому президенту понадобится доверенная высокопоставленная фигура, чтобы держать в узде американскую бюрократию и служить главным каналом связи между Белым домом и Кремлем. Эта работа нужна и когда дела в отношениях идут хорошо, и когда они идут плохо».

Схожие рекомендации на тему «что делать» звучат и в других комментариях. Гвоздев, например, предлагает американской стороне прежде всего честно и объективно оценить существующее положение дел, а также определить свои приоритеты и «красные линии», обозначить как требования к Москве, так и области возможных компромиссов. Напоминая о некоторых расхождениях в оценках между Трампом и избранным вице-президентом Майклом Пенсом, аналитик подчеркивает «важность того, чтобы новая администрация подходила к России с одинаковых позиций».

Кстати, у Гвоздева звучит и тезис о необходимости «компартментализации», «если новая администрация не хочет, чтобы неизбежные разногласия негативно влияли на области взаимовыгодного сотрудничества». Но с этим согласны не все. Например, Кофман полагает, что «компартментализация невозможна», поскольку в американо-российских отношениях все традиционно увязывается со всем. Это чуть ли не единственный пример прямого спора между участниками «симпозиума».

Многие из них (Бреммер, Пайфер, Стент) считают необходимым предостеречь Трампа против односторонних шагов навстречу России. «Есть вероятность того, что Трамп может предложить Путину односторонние уступки, согласиться с позицией России по Украине и Сирии, ничего не получая взамен, — пишет Бреммер. — (Но) если Трамп решит снять санкции, то делать это ему надо будет постепенно, в обмен на какие-нибудь российские уступки, даже если те и будут гораздо меньше, чем по идеальным для Вашингтона сценариям. И любые изменения подхода к Сирии также следует согласовывать с Францией и другими европейскими союзниками».

Кстати, тема солидарности с союзниками звучит в ряде комментариев. «Администрации следует тщательно взвесить интересы США на Украине и Сирии, прежде чем вступать с Москвой в политический диалог на высоком уровне по этим вопросам, — указывает Сондерс. — До любых конкретных переговоров с Россией администрации Трампа следует проконсультироваться с союзниками в Европе и на Ближнем Востоке, чтобы ознакомиться с региональными взглядами и в конечном счете заручиться поддержкой предпочтительной для Вашингтона стратегии. В целом новой администрации следует отдавать предпочтение реалистичным решениям, отвечающим жизненным интересам США, перед недостижимыми идеальными вариантами». Сондерс рекомендует вписывать политику на российском направлении «в общий контекст внешнеполитических целей США».

Колтон, который недавно ездил в Сочи и вел там пленарное заседание Валдайского клуба, предлагает ряд рекомендаций для «изменения американского поведения». На его взгляд, администрации Трампа следует заказать доклад по состоянию отношений с Россией к лету 2017 года, начать подготовку к «скорой» встрече в верхах для принятия на ней «одной-двух совместных инициатив», возродить механизмы двухсторонней межправкомиссии, отказаться от принципа «кто не с нами, тот против нас» в подходе НАТО и ЕС к постсоветским государствам.

С другой стороны, демократ Пайфер, бывший посол США в Киеве, призывает Трампа поддержать Украину и НАТО, включая планы альянса по расширению военного присутствия в Польше и странах Балтии. Кстати, он же предупреждает, что «внешняя политика Владимира Путина во многом определяется внутриполитическими факторами». Стент пишет о «демонизации США» как неотъемлемой части современной российской политической жизни. А ее коллега Качинс выражает надежду на то, что если Трамп станет «сдержаннее относиться к смене режимов по всему миру», то это может ослабить упор Кремля на «антиамериканский и антизападный подход как ключевой компонент внутриполитической консолидации» в России.

Yаиболее четкий ответ на вопрос, предложенный организаторами «симпозиума», дал Кофман, который сейчас стажируется в Кеннановском институте, но работает аналитиком в организации CNA Corporation — в исследовательском центре ВМС США. Он пишет: «При нынешнем уровне враждебности и недоверия в американо-российских отношениях сейчас не самый подходящий момент для пересмотра двусторонних отношений. Однако как раз отвратительное положение дел и требует новой стратегии от нашего следующего президента. Стратегическая стабильность, которую долго считали само собой разумеющейся, рассыпается. Сумма военных взаимодействий с Россией в чистом итоге дает траекторию движения к кризису. Следующая администрация должна понимать, что без коррекции курса наши отношения в ближайшие годы будут развиваться под влиянием совершенно негативной повестки дня, во многом определяемой Москвой, в ущерб интересам США и безопасности наших союзников. Прежде всего, необходимо остановить ухудшение отношений и восстановить военные контакты с целью прекращения провокационного поведения, пресечения демонстрации силы по принципу «око за око» и ненужного риска. Первые шаги в духе доброй воли могут быть сделаны за счет хотя бы толики взаимодействия в Сирии, где у России все равно на руках большинство козырей. В конечном счете это может способствовать успеху кампании США против «Исламского государства»*.

Россия может помогать, а может и вредить интересам США по Северной Корее, Афганистану, Ирану и, возможно, даже Китаю в зависимости от того, какую политику станет проводить наш будущий президент. Однако мы должны признать, что компартментализация в наших отношениях с Россией невозможна без урегулирования двух ключевых дестабилизирующих вопросов в отношениях — по Украине и санкциям. США не могут ожидать, что можно будет находиться в конфронтации с Россией по ее коренным интересам и в то же время независимо от этого стремиться к взаимодействию в каких-то иных областях. Без доверия, на восстановление которого могут уйти десятилетия, любые договоренности с Россией в конечном счете рухнут под тяжестью этих неулаженных политических противоречий. Санкции не только отравляют атмосферу, но и оказались мостом в никуда: они сохраняют трансатлантическое единство, но не оказывают никакого принудительного воздействия на Россию. «Катастрофический успех» в виде экономического краха в России также вряд ли отвечал бы интересам США.

Вялотекущий конфликт на Украине — и причина, и симптом нынешнего российского бунта против того международного порядка, который лежит в основе роли США в международной системе. США не могут надеяться сохранять свое положение на вершине миропорядка, основанного на соблюдении правил, и поддерживать растущую сеть своих союзов, если в Европе без ответа будет оставаться открытый вызов, а в Азиатско-Тихоокеанском регионе — едва завуалированный экспансионизм со стороны гораздо более сильной державы.

Нашему следующему президенту надо сформулировать такой подход, который бы вернул Россию в международную систему, восстановил стабильность европейской безопасности и нашел такой контур взаимодействий с Москвой, который был бы полезен для политических интересов США в других местах. Чтобы такой подход был устойчивым, он должен быть достигнут без принесения в жертву наших фундаментальных ценностей, например, признания аннексии Крыма. Любой новый подход подвергнется ударам со стороны непредвиденных событий и может пасть жертвой саботажа со стороны недовольной части политического истеблишмента, мечущейся между крайностями: то у них Россия полное ничтожество, то ненасытный стратегический соперник. Разворот курса будет достигнут мало-помалу за счет постепенных целенаправленных усилий, а не попытки «большой сделки». Для начала надо переспорить политическую элиту у себя дома и протянуть Кремлю оливковую ветвь для проверки «искусства возможного», но при этом и демонстрировать решительный настрой на стойкость и выдержку в случае длительной конфронтации, а также на сдерживание агрессии против союзников».

*Организация признана террористической и запрещена в России