Copyright@ Cezarium 2021
Главная » Лонгрид » Афганский расклад: скелеты в шкафу Талибана
2016-06-20 5 комментариев Лонгрид Просмотры: 1958

Афганский расклад: скелеты в шкафу Талибана

После ликвидации муллы Ахтара Мансура — лидера движения «Талибан»*, группировка рискует оказаться зоне «турбулентности», которая может привести к расколу движения.

Вероятность такого развития событий была велика еще после смерти основателя «Талибана» муллы Омара (который управлял Афганистаном при талибах). Но тогда, разногласия удалось уладить, а движение в большей части осталось консолидированным.

В результате, Мулла Мансур унаследовал четко структурированную иерархию «Талибана», где наверху находится лидер, у которого два заместителя. Одним из них был Сираджуддин Хаккани — лидер мощной боевой группы, известной решительными и часто жестокими действиями против афганского правительства и сил НАТО.

Следующая ступень иерархии — Верховный совет из 18 человек. При мулле Мансуре его состав был увеличен до 21 человека. Лидерство в совете сейчас практически полностью принадлежит пуштунам, а подавляющее большинство членов Верховного совета — выходцы из южных провинций Афганистана: Кандагар, Урузган и Гильменд.

Верховный совет руководит примерно десятком комиссий. Фактически, это различные министерства «Талибана». Но реальная власть сосредоточена в двух структурах: Военном комитете, управляющего всеми боевыми операциями движения , и Политическом —  который занимается реализацией как внутренних, так и внешних политических проектов, включая переговоры с заинтересованными международными игроками.

150928075216_taliban_structure_624_russian_new

Ключевую роль в этом направлении играет офис в Катаре, где могут проходить международные встречи и мирные переговоры.

На местах действиями боевиков руководит сеть полевых командиров и «теневых губернаторов» различных провинций Афганистана.

При такой системе управления очень остро стоит вопрос коммуникаций. Так как первоочередной задачей является сохранение в тайне важной информации, самый лучший и безопасный способ для них — передавать информацию из «уст в уста». Но поскольку высшее руководство «Талибана» предположительно базируется в Пакистане (в провинции Белуджистан), а отряды боевиков разбросаны по различным регионам Афганистана взаимодействовать таким способом невероятно сложно.

Поэтому, наиболее распространённым способом передачи информации остаются письменные послания, хотя многие полевые командиры и «теневые губернаторы», по всей видимости, также, используют электронную переписку.

В связи с тем, что группировка находиться под постоянным ударом, у «Талибана» как организации нет своей четкой, развитой инфраструктуры. Им приходиться все время передвигаться с места на место, а Пакистанские семинарии и мечети остаются любимыми местами, откуда они руководят своими операциями.

Экономическая опора движения Талибан – это контроль за производством и транзитом опиумного мака, а также рэкет, вымогательство и поборы с проезжающего транспорта и торговцев.

Талибы, также, эксплуатируют  природные богатства Афганистана,  наживаясь на продаже древесины (сосны и кедра) и добыче минералов: лазурита, изумрудов и рубинов. Доход приносят такие, казалось бы, неожиданные отрасли как производство и продажа меда.

Общая численность подразделений исламского движения «Талибан» в Афганистане, по разным оценкам, от 30 до 50 тысяч человек. А в зону активности входят провинции Гильменд, Кандагар, Нангархар, Кунар, Пактия, Пактика, Хост, Фарьяб, Баглан, Бадгис, Кундуз, Газни и Каписа.

Taliban_insurgency_in_Afghanistan_(2015–present).svg

Белым отмечены зоны контроля движения «Талибан», черным — Исламского государства By Ali Zifan — Own work,

После избрания, Ахтар Мансур отказался от участия в мирном процессе, который инициировали Пакистан, США и Китай. Он решил воспользоваться выводом основных боевых частей США и НАТО из Афганистана и сделал ставку на усиление военной активности. На севере началось полномасштабное наступление, а афганские провинции захлестнула волна террористических актов, нападений на подразделения армии и полиции, подрывов фугасов на дорогах и смертников в городах.

Одним из главных успехов стало взятие города Кундуз осенью 2015 года. И хотя через три дня афганские силовики при поддержке сил специальных операций и авиации США выбили боевиков из города, рассеяв их по окрестностям, «кундузская битва» имела для талибов большое политическое значение — она стала убедительной демонстрацией их боевых возможностей и явно укрепила боевой дух.

Впрочем, несмотря на убедительную демонстрацию боевых и, пожалуй, даже полководческих качеств, мулла Мансур так и не стал авторитетным лидером для всех афганских талибов.  А жесткая, наступательная линия увенчалась метким ударом американского беспилотника.

Afghanistan_provinces_numbered

1. Badakhshan, 2.Badghis, 3. Baghlan, 4. Balkh 5. Bamyan 6. Daykundi 7. Farah 8. Faryab 9. Ghazni 10. Ghor 11. Helmand 12. Herat 13. Jowzjan 14. Kabul 15. Kandahar 16. Kapisa 17. Khost 18. Kunar 19. Kunduz 20. Laghman 21. Logar 22. Nangarhar 23. Nimruz 24. Nuristan 25. Oruzgan 26. Paktia 27. Paktika 28. Panjshir 29. Parwan 30. Samangan 31. Sar-e Pol 32. Takhar 33. Wardak 34. Zabul

В тоже время, высказываются мнения, что подоплека этого убийства была несколько иная. Важным отличием политики Мансура от эпохи муллы Омара стала смена «внешнеполитического» курса. Если раньше эмиссары движения контактировали главным образом  с представителями стран ближневосточного региона и западной разведкой, то люди муллы Мансура обратили взор на север и восток, расширив переговорный шорт-лист за счет Китая и России.

В этой связи, некоторые пакистанские источники указывали, что гибель лидера «Талибана» 21 мая в пакистанской провинции Белуджистан якобы произошла спустя несколько часов после встречи муллы Мансура с российскими представителями на территории Ирана.

На смену Ахтару Мохаммаду Мансуру пришел маулави Хайбатулла Ахундзада руководивший до этого, системой теневых шариатских судов, созданной талибами в афганских провинциях. Выбор очень необычен, как-никак маулави (это почетное религиозное звание в исламе, высший толкователь канонов шариата) на смену полевым командирам приходят нечасто.

1280px-Afghanistan_physical_en

By User:Sommerkom — Selfmade, based on topographic data: SRTM30 V2.1, CC BY-SA 3.0,

Однозначно можно говорить о том, что Ахундзада не настолько авторитетен как его предшественник.  Он родился в провинции Кандагар и принадлежит к гильмендским нурзаям, очень раздробленному и фрагментированному племени, которое не сможет обеспечить его стабильной, уверенной поддержкой. А кроме того, у него нет высшего религиозного образования.

Также, он не имеет отношения ни к Военному, ни к Политическому комитетам талибской Шуры. Другими словами, под его непосредственным контролем нет ни крупных подразделений боевиков, ни обширных связей с зарубежными партнерами, что традиционно высоко ценится в афганской политике. Скорее всего его избрание на пост главы движения талибов — результат вынужденной торопливости и компромисса конкурирующих групп влияния, в том числе из Военного и Политического комитетов.

Весьма вероятно, также, что в таких условиях, реальное управление боевыми операциями талибов перейдет в руки уже упомянутого Сираджуддина Хаккани. В качестве его противовеса и альтернативного центра силы выступит мулла Мохаммад Якуб — сын основателя движения, муллы Мохаммада Омара.

05-05-afghan-landslide

В таком случае можно говорить о временном отходе «Талибана» от принципов единоличного правления в пользу более «многополярной» модели управления, основанной на балансе сил и интересов. Впрочем, как долго сохранится такая модель управления движением, сказать сложно. Но в то, что шейх Хайбатулла, по примеру муллы Мансура, попытается стать военным диктатором «Талибана», верят сегодня очень немногие. Слишком уж мало у него для этого ресурсов и слишком много конкурентов.

Стоит отметить, что несмотря на, казалось бы, парадоксальный выбор главы движения, религиозный авторитет нового лидера может стать важным козырем в противоборстве с боевиками запрещенной в России организации «Исламское государство», которые сейчас активно стремятся закрепиться на афганской земле. Хотя, ИГИЛ пока очень сдержанно проявляет себя на афганской территории и связанной с нею пакистанской Зоне племен, на данном этапе, между двумя группами существует как практическая конкуренция, так и очень серьезные идеологические расхождения.

Талибы и сторонники халифата жестко соперничают между собой за доходы от наркобизнеса и за влияние на афганскую молодежь, которая составляет до 80 процентов населения страны. От того, насколько успешной будет эта борьба для «Талибана», зависят личные политические перспективы его вождей, а также шансы на возвращение в той или иной форме к власти в стране. В идеологическом плане, одним из самых показательных моментов является отношение к вожделенному Великому Хорасану, который Талибы не приемлют.

Главной интригой в истории со сменой лидеров «Талибана» является вопрос, как изменится стратегия движения в Афганистане и измениться ли она вообще?

История кадровых политических ротаций в «Талибане» подсказывает, что каждый новый лидер, поначалу делает ставку на радикализацию боевых действий. В таком случае, следует ожидать повторения прошлогодних попыток взятия какого-то провинциального центра, им вполне может вновь оказаться Кундуз или иной город в северной части страны.

Если же новые лидеры Талибана, наоборот, решат проявить гибкость и готовность к переговорному процессу, им, возможно, будет непросто избежать обвинений в предательстве со стороны рядовых членов движения, что чревато утратой легитимности в их глазах.

При таком сценарии, раскол в среде талибов еще более снизит их потенциал. Но при любом исходе, симпатии значительной части пуштунов останутся на стороне «Талибана».  Эти симпатии имеют не сколько религиозные основания, сколько этнические и сместить Талибан с позиций  наиболее влиятельной пуштунской силы вряд ли получиться. Весьма вероятно появление нескольких конкурирующих между собой «талибанов» или, даже, конфедерации группировок. Подобная децентрализация управления приведет к радикализации движения и сближения его фракций с другими антикабульскими группами.  Не исключено, что «новое дыхание» «Талибана» откроется во время эскалации межэтнического конфликта на севере Афганистана и  это создаст серьезные угрозы для стран соседних с Афганистаном.

*организация признана террористической и запрещена в России

В следующей части оценки политической картины Афганистана и в целом и  перспективы  дестабилизации Средней азии

Обсуждения закрыты для данной страницы