EN
Три главных вопроса в борьбе за Мосул, на которые необходимо ответить
Несмотря на недавние теракты в Европе, Исламское Государство* в Ираке серьезно страдает. Действительно, иракские силы, Соединенные Штаты и их союзники по коалиции готовятся вернуть себе Мосул, второй по величине город в Ираке, который является основной базой ИГ в стране. Несмотря на перспективу изгнания террористов из города, что является истинным признаком прогресса, аналитики портала lawfareblog.com Джошуа Ровнер и Кейтлин Толмедж предостерегают о некоторых угрозах на пути к достижению этой цели. Они отмечают, что окончательный успех будет зависеть от того, кто будет сражаться с боевиками, кто будет править территорией после победы, и каким образом Мосул интегрирован в общие планы США.
24 марта иракское правительство объявило о том, что кампания по возвращению Мосула наконец-то возобновляется. Начиная с атак к югу от города, целью кампании является осуществление «медленного удушения» Исламского Государства на данной территории, как и в Рамади в прошлом году.
К сожалению, одно дело – признать, что Исламское Государство становится слабее, но совсем другое – использовать его слабости в своих целях, которые приведут к победе и стабильному миру. Остаются три важнейших вопроса о грядущей битве за Мосул и больших последствиях для Соединенных Штатов и Ирака. Без четких ответов даже энергичная кампания может доставить лишь незначительные стратегические результаты.
Кто будет сражаться в битве?
Кампания по возвращению Мосула включает в себя причудливую эклектику субъектов с различными интересами, возможностями и волей к борьбе.
Вашингтон посылает противоречивые сигналы о своей приверженности к грядущему сражению. С одной стороны, администрация Обамы пытается подчеркнуть, что она должна быть и будет руководителем действий в Ираке.
С другой стороны, Обама, как и все американские кандидаты в президенты, пообещал уничтожить Исламское Государство. Это говорит о том, что США не успокоятся, пока не добьются полной победы над террористами. Учитывая размер города и символическое значение для боевиков, не трудно представить, что Соединенные Штаты направят дополнительные войска, если иракская армия потерпит неудачу. Кроме этого, Соединенные Штаты уже создали штаб в Ираке, направив туда огромное число генералов. Оба этих решения свидетельствуют, что Соединенные Штаты установили материально-техническую основу для гораздо большего всплеска активности сухопутных войск, в случае необходимости.
Иракская армия также посылает противоречивые сигналы. Хотя и ее лидеры в последнее время выражают уверенность в своих растущих возможностях, есть реальные причины сомневаться в них. Летнее наступление ИГ в 2014 году быстро разгромило армию во всех областях, за исключением шиитской глубинки в Багдаде и на юге Ирака. Недавние победы над ИГ случились во многом благодаря действиям не самих иракцев, а благодаря курдским и шиитским солдатам, ВВС США и небольшому отряду элитных антитеррористических войск. По утверждению некоторых аналитиков, сама армия Ирака является фикцией. Превращение разбитой иракской армии в единую сплоченную силу будет особенно трудно потому, что правительство Ирака уже давно целенаправленно подрывает эффективность на поле боя с целью защиты от переворотов.
Курдские бойцы в свою очередь, проявили себя эффективными и довольно безжалостными, защищая свои территории. Оперативный план по освобождению Мосула в значительной степени опирается на поддержку курдов. И действительно, недавнее наступление на город Кайара уже отрезало пути отхода боевиков к северу и к западу от города.
Поддерживаемые Ираном шиитские отряды также могут принять участие в сражении, так же, как они это делали во время захвата Тикрита в прошлом году. Как минимум, их присутствие создаст некоторые трудности, учитывая их нежелание напрямую общаться с американскими командирами. И хотя, пока они делают общее дело, их долгосрочные интересы не совпадают.
И, конечно же, Исламское Государство. Несомненно, битва за Мосул будет особенно ожесточенной. У боевиков ИГ в распоряжении было огромное время, чтобы подготовить оборонительные сооружения. Американские и иракские силы уничтожили большую часть Рамади, чтобы вернуть его, хоть и было убито не менее тысячи боевиков. Что необходимо сделать, что уничтожить террористов в городе, если их будет больше тысячи?
Тем не менее, Исламское Государство доказало, что готово отказаться от таких городов как Синджар без боя или Рамади, где боевики просто сбежали. Предстоящий бой будет намного легче, если они сделают то же самое и в Мосуле или просто опустят руки и спрячутся.
Кто будет править миром?
Предположим, что в бою все идет хорошо. Предположим, что все войска работают вместе и координируют свою деятельность без каких-либо оперативных или политических трений. А также, допустим, что Исламское Государство отдает город без боя. И что дальше?
Очевидно, что лидеры США приветствуют такой исход, но поддержание мира и порядка все равно будет сопряжено с трудностями. Мосул является суннитским арабским городом. Многие, а возможно, и большинство его жителей, скептически относятся к правительству в Багдаде, которое, по их мнению, пытается узаконить шиитское господство. Напомним, имело место волна антиправительственных протестов в Мосуле и других местах, которые произошли до вторжения ИГ в 2014 году. Существует глубокое недоверие к постсаддамовскому государству и тому, что оно из себя представляет. Сунниты могут презирать жизнь в подчинении у ИГ, но они также не в восторге от жизни в репрессивном и сектантском государстве.
Если курды, в конечном счете, примут участие в этой операции, то они тоже, скорее всего, захотят получить вознаграждение за свои усилия. Если предоставить курдам устойчивую роль в Мосуле, возникнут трудности с местным суннитским населением и вновь прибывшими силами шиитов. Похожие противоречия уже возникали, когда сирийские курдские силы захватили территорию у боевиков ИГ, но отказались вернуть их арабам.
И, наконец, американские войска. Они, вероятно, попытались получить разведданные от суннитов в Мосуле. Такая «разведывательная подготовка боевых действий» является нормальной, опыт США в Ираке (2007-2008 годов) может рассматриваться как прецедент для аналогичных совместных действий против общего радикального противника. Если это правда, то США могли пообещать им руководящие должности в управлении городом.
Все эти дилеммы основаны на том, если битва будет относительно недолгой и бескровной, но все будет по-другому, если боевики дадут серьзный бой.
Как результат битвы повлияет на исход войны?
Последний и самый важный вопрос заключается в том, как операция в Мосуле вписывается подход США к войне в Ираке и Сирии. Стратегия включает в себя использование военного насилия для достижения политических целей.
В лучшем случае, опыт борьбы с боевиками приведет к некому этническому и религиозному балансу в Ираке, заставляя все стороны понять необходимость прочного урегулирования, которое преодолевает былые обиды. И если США смогут сдержать Мосул от опасного периода насилия, возможно, различные заинтересованные стороны будут с большей готовностью идти на жертвы во имя мира, а не ждать возвращения ИГ.
Более вероятным сценарием является то, что борьба за политическую власть сохранится и угроза войны затянется, несмотря на снижение насилия. Встречные сетевые операции могут подорвать возможности ИГ, точно так же, как и против Аль-Каиды* в Ираке в течение последнего десятилетия. Ликвидация ИГ – это не создание новых политических институтов. Перелом в истории Ирака говорит о том, что строительство государства будет долгим и трудным процессом. Устранение ИГ облегчит процесс, но не решит глубинных политических проблем.
В худшем случае Ирак погрузится в новый виток гражданской войны, а недовольные арабо-сунниты периодически будут присоединяться к какой-либо новой группировке, выступающей против правительства Багдада и курдов на севере страны. Это мрачное будущее возможно до тех пор, пока суннитское население Ирака будет считать, что оно изолировано и репрессировано.
Соединенные Штаты не смогут без последствий выковать прочный мир в Ираке, независимо от того, насколько хорошо они сплотят коалицию в Мосуле. На самом деле, учитывая политически непопулярные альтернативы возврата крупных американских оккупационных сил в страну, Вашингтон может оказаться в такой же ситуации, как в Сомали, где американские войска используют насилие, чтобы уничтожить террористические «сборища». Эта крайне непривлекательная возможность заслуживает пристального рассмотрения, поскольку битва за Мосул приближается.
*Запрещенные в РФ террористические организации