EN
Один пояс-один путь: битва за Хартлэнд
Бог«Один пояс, один путь» это не просто большой экономический проект. Это глобальная китайская инициатива, цель которой превращение в настоящую великую державу, способную вести свою политику во всех частях света и реализовывать национальные стратегические интересы.
«Один пояс, один путь» это проект выхода Китая во вне, становления его как единого «срединного государства» на континенте, которое подобно воронке будет привязывать к себе всю периферию, а значит, и всю Евразию. Гигантские инфраструктурные стойки, строительство сотен аэропортов, вокзалов, десятков тысяч километров дорог должно позволить Пекину, обхватить все соседние страны своими экономическими щупальцами, создать комфортные условия выхода на рынки других государств для своих дешевых товаров.
Но «Один пояс, один путь» не ограничивается экономической составляющей. По пути следования товаров и услуг уже сегодня открываются школы китайского языка, институты Конфуция, учреждаются различные гуманитарные НКО. Китай приходит надолго, и всерьез и стремится создать благоприятную среду для работы за рубежом. Получится ли китайцам реализовать «проект XXI века» покажет лишь время. Очевидно лишь то, что в мировой геополитической игре появился новый глобальный актор с мощным потенциалом, который уже сейчас доминирует во многих сферах экономической и политической жизни.
В 70-х, 80-х годах XX века, когда холодная война между СССР и США приближалась к своему апогею в мире начали появляться разнообразные геополитические теории о будущем нашей планеты. Одна из таких теорий воплотилась в знаменитый доклад Римскому клубу «Пределы роста» 1972 года. Суть ее можно выразить тремя словами: «мы все умрём» — население непрерывно растет, ресурсы заканчиваются, и поэтому, нас неминуемо ждет войны, голод и деградация, вплоть до возвращения в пещеры и перехода на примитивное земледелие и собирательство.
С того момента прошло уже пол века и мы констатируем, что деградация не началась, а добыча ресурсов все продолжает расти. Человечество переживает информационно-технологический подъем. Даже в Африке, по прогнозам демографов, население увеличится вдвое в следующее 50 лет.
В 1982 году левые интеллектуалы Андерсон, Хобсбаум и Геллнер объявили миру, что нации – это воображаемые абстракции со «сконструированными» традициями, и все они были искусственно созданы в XIX веке ушлыми журналистами и политиками разных мастей. Пройдет еще немного времени, границы будут стерты и все человечество сольется в едином экстазе.
Уже через 7 лет после этих заявлений поочередно начали рассыпаться югославский народ, советский, чехословатский, а на их месте обнаруживались известные еще со средневековья народы. Ну и кровь на разломах этих «воображаемых» сообществ лилась вполне реальная. Люди, еще недавно жившие в единых государствах, начали тысячами убивать друг друга по этно-религиозным мотивам.
Еще один выдающийся интеллектуал Френсис Фукуяма в 1992 году издал, наверное, самую цитируемую работу на планете — «Конец истории». Согласно его идеям либеральные ценности и демократия рано или поздно покорят весь мир, а насилие канет в лету и останется лишь уделом маргинальных группировок, да и тем останется совсем не долго. Больших же войн больше не будет, потому что отомрёт государство. Их место займут транснациональные корпорации, во главе с толерантно настроенными менеджерами, которые будут вычищать всякую архаичную ересь из молодых голов.
После терактов 11 сентября миру стало ясно, что конца истории не предвидится, и не потому, что войны всё ещё продолжаются, а потому, что идеальная либеральная демократия так и не построена, а «Град на холме» в лице США не только не победил по всему миру, но и пропустил удар по самому центру Нью-Йорка. Победа же Дональда Трампа в 2016 году нанесла первоначальной концепции Фукуямы еще больший урон, чем атаки бен Ладена.
Вы думаете либералы успокоились? Они лишь почувствовали кровь. Сегодня левая интеллектуальная элита, контролирующая большую часть мировых СМИ, с упоением рассказывает о постиндустриальном и постмодернистском мире, который наступает прямо сейчас. Несмотря на то, что продвижением этих идей занимаются целые научные институты и тратятся миллиарды долларов США, становится все более очевидно, что креативный класс не вытеснил олигархов, а наоборот подвергся размыванию, тяжёлая индустрия возвращается на запад, компьютеры делают всё больше людей не счастливыми, а безработными. Да, Apple и Amazon создают прибавочную стоимость не из производства, но без развитой промышленной базы они быстро обратятся в ничто. Подобным образом оказались беспочвенными заявления о переходе от национальных государств к городам-государствам, уходе в прошлое крупных вооружённых конфликтов и торжестве прав человека. Увы, терроризм, империализм, нелегальные мигранты и голод никуда не делись, равно как и силовые ответы на них.
И вот на наших глазах падает последний бастион «либерального» мировоззрения: геополитика, тридцать лет бывшая развлечением избранных, возвращается в нашу повседневность.
В прошлом месяце в Пекине состоялось открытие международного форума «Один пояс – один путь», посвященного реализации уже упомянутой китайской «мега-инициативы» — строительству «Нового Шёлкового пути». Надо ли говорить о том, что проект этот на протяжении целого ряда лет вызывает в во всем мире самое пристальное внимание. Успех проекта связан с облегчением условий торговли между странами находящимися на маршруте следования проекта, с переходом на сотрудничество в таможенной сфере, с исключением нетарифных барьеров и поощрением инвестиций.
Представленный еще в 2013 году, план Си предусматривает выстраивание инфраструктурной сети, которая связала бы Китай и Европу, с ответвлениями в Юго-Восточную Азию и Восточную Африку. Она уже названа китайским Планом Маршалла и ставкой Поднебесной в её глобальной стратегии. Многие эксперты рассматривали форум ещё и как попытку Си заполнить вакуум, оставшийся после отказа Дональда Трампа от предложенного Бараком Обамой торгового соглашения Транстихоокеанского партнёрства.
Амбициозная инициатива Китая призвана создать столь необходимые автомагистрали, железные дороги и электростанции в бедных странах. Она также направит инвестиции китайских компаний в европейские порты и железные дороги. Разумеется, мотивы Китая не совсем бескорыстны. Перевод китайских валютных активов из низкодоходных бондов Казначейства США в высокодоходные инфраструктурные инвестиции имеет смысл, а заодно позволяет китайским товарам выйти на новые рынки.
Китай ставит на старую геополитическую идею. Сто лет назад британский геополитический теоретик Хэлфорд Макиндер заявил, что кто контролирует «Хартланд», мировой остров Евразии, владеет миром. Американская стратегия, напротив, предпочитала конструкции другого теоретика XIX века, Альфреда Мэхена, который делал акцент на морской мощи и Римлэнде (хотя термин и концепция «Римлэнда» заслуга другого теоретика — Николаса Спикмэна, которого, однако, можно считать продолжателем дела Мэхена — прим. переводчика).
После Второй мировой войны Джордж Кэннан использовал подход Мэхена для развития собственной стратегии по сдерживанию СССР в Холодной войне. Он считал, что союз США с Британскими и Японскими островами, а также западноевропейским «полуостровом», создал бы глобальный баланс сил, полезный интересам США. Пентагон и Госдеп до сих пор строят свои планы вокруг этих линий, уделяя Центральной Азии меньшее внимание. По их мнению, контроль морских коммуникаций позволит задушить континентальные государства, которые не имеют благоприятного выхода к морю и не обладают мощным флотом, полагаясь большей частью на сильную сухопутную армию. Первым таким классическим противостоянием считается борьба древнегреческих полисов Афин и Спарты, подробно описанная историком Фукидидом в «Истории Пелопоннесской войны». Среди таких классических противостоянием выделяют и борьбу Российской и Британской империй, переросшую позже в соперничество СССР и США.
В эпоху Интернета многое изменилось. Но, несмотря на предполагаемую «смерть расстояния», стирания границ и коммуникационных барьеров география всё ещё имеет значение. В XIX веке основная часть геополитических споров вращалась вокруг «восточного вопроса» — кто будет править территориями, оставшимися после распадающейся Османской империи? Инфраструктурные проекты наподобие железной дороги Берлин–Багдан вызывали споры великих держав. Не последуют ли аналогичные конфликты вокруг «евразийского вопроса»?
Ставя на «пояс и путь», Китай ставит на Макиндера и Марко Поло. Но в целом наземный путь через Центральную Азию оживит «Большую Игру» XIX столетия — в виде борьбы за влияние между Британией и Россией, а также бывшими империями Турции и Ирана. В то же время морской путь через Индийский океан подстегнёт и без того активное соперничество между Китаем и Индием, которую и так волнуют строительства китайских портов и дорог через Пакистан.
США больше ставят на Мэхена и Кэннана. В Азии есть свой баланс сил, и ни Индия, ни Япония, ни Вьетнам не заинтересованы в доминировании Китая. Они видят выход в Америке. Американская политика в целом не предполагает сдерживания Китая в Евразии. Но Китай, ослеплённый мечтой о национальном величии может решится на установления контроля над Южно-Китайским морем, своим вожделенным «внутренним озером», что будет однозначным вторжением в пространство «римлэнда» которое США не сможет оставить без ответа.
Китай также наращивает свое присутствие в зоне Карибского бассейна. Китайские компании и государство с 2012 года вложили в этот регион около шести миллиардов долларов и интересы Пекина не ограничиваются экономикой. «Клешня» Поднебесной в «мягком подбрюшье» Штатов может стать той самой пресловутой «соломинкой» переломившей спину текущей внешнеполитической стратегии США и вынуждающую последнюю перейти к полноценному геополитическому противостоянию.
Но большая проблема Китая — в самоограничении. Даже в эпоху Интернета и социальных медиа национализм остаётся там мощной силой.
В целом, США должны приветствовать китайский «пояс и путь». Как заявил Роберт Зеллик, бывший торговый представитель США и президент Всемирного банка, если растущий Китай решит вложиться в производство глобальных общественных благ, США должны стимулировать его превращение в «ответственного участника». Более того, свою выгоду от инвестиций в «пояс и путь» могут извлечь и американские компании.
США и Китай могут много выиграть от сотрудничества по ряду международных вопросов вроде монетарной стабильности, изменений климата, Интернета и борьбы с терроризмом. И хотя «пояс и путь» обеспечит Китаю геополитические выгоды — равно как и расходы — маловероятно, что он так изменит глобальную стратегию, как об этом говорят некоторые аналитики. Другой вопрос — смогут ли США выполнять свои обязательства в рамках этого сотрудничества.
Однако, вполне возможно мы станем свидетелями как взмахи крыльев «китайского дракона» возрождают из пепла призраков Афин и Спарты, готовых снова сойтись в смертельной схватке за моровое господство.
___________________________________________________________
По материалам колонки профессора Гарварда Джозеф Ная для Project Syndicate