Ингимаси — Элита смертников ИГИЛ

На авансцене Ближнего Востока все чаще стали появляться отряды отборных террористов-штурмовиков которых бросают на прорыв стратегически важных позиций или оборонительных рубежей противника.

Такие подразделения боевиков получили названия «Ингимаси» (ед.ч.: араб. انغماسي‎, мн.ч.: араб. انغماسيون‎), что может быть переведено как «врывающиеся», «погружающиеся».  Название взято из сахих-хадисов, описывающих воинов, врывающихся в самую гущу и сражающиеся вплоть победы, либо до смерти бою.

В слэнге террористов используется в своём значении и отличается от других используемых слов, например: «интихари», означающего простых самоубийц, или «истишхади», которое приклеилось к павшим в результате получения шахады в мученических боевых операциях самоподрыва.

Обычно они вооружены стрелковым оружием и взрывными устройствами и в отличие от подрывников-смертников, во время атаки стремятся как можно дольше сохранить свою жизнь,  активируя пояс шахида только в том случае, если у них заканчиваются патроны, или они находятся в опасности (к примеру, в окружении).

Главная цель — убить как можно больше людей, в результате либо победив, либо пав в бою (отступление не дозволяется). При успехе же — ингимаси спокойно завершают миссию и возвращаются на базу.

По сути, ингимаси выполняют функцию «тарана», задача которого — ослабить защиту цели и расчистить дорогу следующим волнам нападающих. Как правило их используют для  захвата особо важных объектов, ликвидации вражеских командиров, уничтожение военной техники. Операции носят точечный характер и планируются заранее.

Ингимаси часто работают вместе с подрывниками-смертниками (истишхади), но эти категории бойцов используют разную тактику. Ингимаси в основном действуют в составе группы из нескольких человек, передвигаются пешком и пользуются лёгким оружием и гранатами. Истишхади — чаще выполняют задания в одиночку и передвигаются на заминированных транспортных средствах.

Термин «ингимаси» стал появляться в арабоязычных СМИ и соцсетях примерно в 2011-2013 г.г. Как считается в мир джихада эту тактику принесла Аль-Каида*, от которой ее благополучно унаследовало ИГИЛ*  (так как Исламское государство долгое время было ячейкой Аль-Каиды в Ираке).

Термином «ингимаси» пользуются не только ИГ, но и ряд других группировок в основном в Сирии и Ираке (например, Джабхат ан-Нусра*, бывшая ячейка Аль-Каиды в Сирии, формально порвавшая с ней связи).

ИГ достаточно успешно применяет эту концепцию в ходе сражений в Ираке, Сирии и Ливии (например во время атаки на гостиницу Corinthia в Триполи).

В Сирии тактика ингимаси совмещенная с применением заминированных автомобилей и интенсивном пулемётном огне из нескольких направлений применялась при штурме баз сирийской армии в провинции Эр-Ракка и объектов в  Дейр-эз-Зор.

Иракской армии пришлось испытать на себе эту тактику в кровопролитных боях за освобождение города Эль-Фаллуджа, а также в ходе боестолкновений под Тикритом.

Ярким примером реализации этой концепции служит кровавая драма в Париже в ноябре 2015 года, когда в театре «Батаклан» террористы сначала расстреляли в заложников, а только уже потом подорвали себя.

Одно из главных плюсов такой тактики – пропагандистский эффект. Теракты, во время которых смертник просто взрывает себя, происходят быстро и в итоге медиа сосредотачивают всё внимание на его последствиях.

Если же теракт осуществляют ингимаси, которые устраивают перестрелки и берут заложников, их действия привлекают и удерживают внимание СМИ, а у свидетелей появляется возможность выложить фото и видео происходящего в сеть. Кроме того, террористы сами могут вести онлайн трансляции происходящего, как это делал один из напавших на редакцию Charlie Hebdo в Париже используя Facebook Live.

«Мы имеем дело с эволюцией джихадизма,— объясняет Алексей Малашенко, председатель программы «Религия, общество и безопасность» в Московском центре Карнеги.— Он становится более прагматичным, и относиться к этим ребятам следует не как к фанатикам, а как к террористам-профессионалам. Они не просто готовятся умирать и красиво собой жертвовать, но считают себя бойцами, которым вовсе не обязательно погибать. Их психология в чем-то похожа на психологию камикадзе. Раньше их воспринимали то как бандитов, то как полусумасшедших смертников. Словом, как некую девиацию. Но только в последнее время их идеология и профессиональная подготовка стали получать признание. Это глобальный тренд, он будет распространяться и, боюсь, рано или поздно может коснуться и нас».

«Противоядия от ингимаси и этой тактики нет, и неизвестно, когда оно будет найдено,— считает господин Малашенко.

*Организации признаны террористическими и запрещены в России