EN
350 кораблей и несколько вопросов. Что ждать американским военным от президента Трампа
В предвыборной программе Дональда Трампа содержался и ряд пунктов, касающихся перестройки вооруженных сил США. Некоторые из них весьма радикальны, и все они потребуют дополнительных расходов. Что именно обещал американским военным избранный президент, еще будучи кандидатом?
Основные пункты программы Трампа в отношении вооруженных сил опубликованы уже давно, но за редчайшими исключениями не содержат конкретных разъяснений. Тем не менее определенные выводы о приоритетах эта программа сделать позволяет.
Вероятное (требующее разрешения Конгресса) назначение генерала-морпеха Джеймса Мэттиса на пост главы Пентагона естественным образом подстегнет переоснащение экспедиционных сил, и такой пункт в приоритетах Трампа тоже есть. Однако масштабы военной программы нового президента гораздо шире интересов Корпуса морской пехоты.
Список кораблей придется прочесть до конца
«Мой план в том, чтобы создать флот в 350 кораблей. Это будет крупнейшая перестройка наших вооруженных сил со времен Рональда Рейгана, и это потребует усилий в маcштабах всей страны», — заявил Трамп в одном из своих предвыборных выступлений 21 октября 2016 года.
На данный момент ВМС США насчитывают 272 боевых корабля основных классов. Действующие планы развития флота предполагают увеличение их количества до 308 единиц. Показатель, заданный Трампом, в последний раз отмечался на флоте в начале 1998 года.
Осенью 2016 года аналитическая служба Конгресса издала доклад, посвященный «проблеме 350 кораблей». В докладе предпринята аккуратная попытка установить происхождение числа 350. Его связывают с материалами по четырехлетнему плану строительства вооруженных сил, выпущенными Национальной комиссией по оборонным вопросам (независимым экспертным комитетом) в 2014 году. Там утверждалось, что флоту необходимы от 323 до 346 кораблей, причем второй показатель восходит к материалам 1993 года, посвященным вопросам сокращения флота администрацией Клинтона.
Аналитики Конгресса привели предположительную структуру нового флота: 12 авианосцев (сейчас 10, по действующим планам увеличения — 11), 100 крейсеров и эсминцев УРО (сейчас 85, по планам 88) и 38 кораблей амфибийных сил (сейчас 31, по планам 34). Подводный флот составят 12 стратегических ракетоносцев (сейчас 14, по планам 12) и 59 многоцелевых атомоходов и лодок с крылатыми ракетами (сейчас 56, по планам 52). Ежегодные дополнительные затраты на период приведения флота к этому объему осторожно оценены в 3,5-4 миллиарда долларов.
Таким образом, основное увеличение предложено произвести за счет дополнительной постройки ракетных кораблей океанской зоны и ударных субмарин. Однако назначение Мэттиса даст Корпусу морской пехоты сильного лоббиста. Особенно с учетом того, что корпус — традиционный «бедный родственник» в пентагоновских выкладках, при этом, согласно сути своей службы, первым же бросается на любую внешнюю угрозу.
При создании гипотетического флота в 350 боевых единиц придется уравновешивать очевидные интересы морпехов с подчеркнутым требованием Трампа довести до ума систему противоракетной обороны, причем с акцентом на ее морской сегмент (этот пункт также присутствует в его рамочном плане).
Требование подразумевает не только строительство новых ракетных кораблей океанской зоны, но и модернизацию всех имеющихся 22 крейсеров УРО типа «Тикондерога» с целью придания им потенциала для противодействия баллистическим ракетам (в настоящее время в системе ПРО задействованы пять крейсеров и 28 эсминцев). Эта идея не пользовалась популярностью в период президентства Обамы, корабли не хотели трогать и, по мере выработки ресурса, собирались списывать — по планам 2015 года 11 крейсеров должны были быть выведены из состава флота до 2028 года, а еще 11 — между 2035 и 2045 годами, теперь же, судя по всему, до 2030-40-х годов постараются дотянуть все имеющиеся американские крейсера.
Нужно больше солдат
Встык с требованиями по расширению флота Трамп поставил задачу нарастить число пехотных батальонов в корпусе морской пехоты с 24 боеготовых и восьми резервных до 36, что, по мнению ряда аналитиков, подразумевает увеличение численности морпехов с нынешних 182 тысяч до 200-210 тысяч человек. Американские эксперты указывают, что развертывание одного нового батальона обойдется примерно в 740 миллионов долларов и отмечают, что это будет самый большой набор в корпус со времен Вьетнамской войны.
Вряд ли стоит сомневаться, что Мэттис особо присмотрит за тем, чтобы эта часть президентского плана сохранилась при неизбежном столкновении с финансовыми реалиями.
Однако усилением экспедиционных сил дело не ограничивается. Трамп четко указал на необходимость довести численность сухопутных войск до 540 тысяч человек с нынешних 475 тысяч. Это потребует, по разным оценкам, от 35 до 50 миллиардов долларов на протяжении шести лет.
Дальше Трамп обратился к ВВС. «Воздушные силы — самые малые по численности с 1947 года. Средний возраст самолета ВВС — 27 лет. У нас на вооружении бомбардировщики B-52 — да отцы нынешних пилотов летали на этих же самых машинах!» — гнал волну кандидат.
Аргумент, конечно, сомнительный, но все же в плане избранного президента четко указано: довести число боеготовых самолетов тактической авиации в ВВС до 1200 единиц. Сейчас их 1141, а всего (включая небоеготовые и находящиеся на хранении) — 1971 машина. Про «стратеги», кстати, в плане Трампа ничего не сказано.
Пункт «Разное»
В плане избранного президента есть еще несколько интересных моментов помимо абсолютно популистского требования к военным в 30-дневный срок со дня инаугурации подготовить предложения по разгрому «Исламского государства»*.
Особое внимание Трамп уделяет информационной безопасности. Этому посвящены сразу два пункта его плана. В первом формулируется требование полного аудита кибербезопасности Соединенных Штатов — в части федеральных органов власти, военных объектов, сетей связи и ключевых объектов инфраструктуры (особенно в энергетике).
Во втором содержится обещание полностью ревизовать и перестроить систему работы с грифованными материалами, чтобы привести ее в соответствии с действующим законом. Легко увидеть здесь шпильку в адрес Хиллари Клинтон с ее трагикомедийным сериалом о нарушении правил работы с секретными документами. Однако куда перспективнее поискать связь с предыдущим пунктом. Трамп, похоже, всерьез озабочен кибербезопасностью государственной власти Штатов и американской инфраструктуры.
А теперь о том, чего нам не сказали
Иногда полезно задать вопрос о том, чего нет в объявленных планах. Отсутствие тех или иных направлений не говорит о том, что они не интересуют избранного президента, однако смещение акцентов тоже может многое сообщить.
Трамп полностью проигнорировал тему стратегических ядерных вооружений и их сокращения. Нет, в минувшие месяцы он говорил о ядерном оружии достаточно, но, как правило, его высказывания заставляли обозревателей икать от неожиданности.
Начал он с вполне закономерного вопроса: «А зачем нам столько ядерного оружия, если мы не можем его применять?» Этот вопрос регулярно звучит из уст американских военных. Они люди практичные и уже давно требуют привести ядерные арсеналы (хотя бы тактические) в состояние, когда их можно будет использовать без неизбежной эскалации к тотальной термоядерной войне и с минимальными «побочными потерями». Один из важнейших проектов на пути к этому будущему — модернизация тактических ядерных бомб B61 с резким повышением точности и сопутствующим снижением выхода мощности.
Затем Трамп в основном демонстрировал свою, прямо скажем, не избыточную информированность в деле ядерной стратегии, а также троллил мировое общественное мнение весьма легким отношением к проблеме нераспространения. В одном интервью он заявил, что ему все равно, сколько стран обладают ядерным оружием. В другом — что возможная гонка ядерных вооружений в Азии его мало волнует. В третьем признался, что Саудовская Аравия рано или поздно в любом случае получит ядерное оружие.
Тут следует отфильтровать медийную популистскую риторику, мастером которой является Трамп, от реальных предложений. То, что Трамп как бизнесмен с проектным мышлением четко понимает в этой области, так это то, что он в ней мало что понимает.
Поэтому ключевые вопросы ядерной стратегии США пока остаются за кадром. Что будет с новыми крылатыми ракетами воздушного базирования? Какова позиция Вашингтона по отношению к дальнейшему сокращению наступательных вооружений и, соответственно, к перспективам условного договора СНВ-4 (действующий договор истекает в 2021 году)? Что в США думают о российском тактическом ядерном оружии и возникших двусторонних претензиях в режиме договора о ракетах средней и меньшей дальности?
И что особенно сильно интересует российское руководство — как стратегия, направленная на дальнейшее развитие американской глобальной системы ПРО (а Трамп намерен ее развивать), решит вопросы с наземными пусковыми установками и радарами в Восточной Европе?
В заключение можно было бы задать вопрос о том, где избранный президент намерен доставать деньги на все эти мероприятия (если уж оставаться в бизнес-логике, то без исключений). Особенно с учетом других его обещаний, среди которых — гарантии сохранения социальных выплат вкупе с намерением снизить налоги для бизнеса и увеличить государственные расходы на инфраструктурное строительство. Но подробное рассмотрение этой проблемы выходит за рамки данной статьи.
*организация признана террористической и запрещена в России
Константин Богданов
В ожидании Трампа: военная промышленность США делит будущие деньги