Знакомьтесь: великая и ужасная A2/AD

В последнее время ведущие западные издания радуют российских читателей громкими заголовками с не менее скандальным содержанием. То: «Российские военные силы в их нынешнем состоянии способны захватить Таллинн и Ригу менее чем за 60 часов», то: «силы Североатлантического альянса  не в состоянии защитить восточные границы ЕС перед лицом России», а недавно Bild решило пойти еще дальше и заявило, что России понадобилась бы всего одна ночь, чтоб захватить Польшу в случае нападения.

Несмотря на казалось бы, голословный характер таких материалов, за ними стоят серьезные исследования, достаточно авторитетных «кантор» вроде Atlantic Council или RAND Corporation. Как правило в моделируемых сценариях гипотетических военных действий, очень часто фигурирует  набор символов «A2/AD», который по мнению западных аналитиков оказывает решающие воздействие на баланс сил в регионе.

Но с чем связано его появление и постоянное употребление в контексте России? Постараемся разобраться что он значит, и какой смысл в него вкладывают создатели.

Под аббревиатурой A2/AD подразумеваться термин anti-access/area-denial (буквально: воспрещения доступа/блокирования зоны).  Под ним обычно понимают определенные территории где сегодняшняя стратегия вооруженных сил США не сможет действовать в полной мере, а сами войска окажутся в уязвимом положении.

Изначально он придуман Пентагоном с целью описать совокупность вооружений Китайского Народной Республики, которые способны заблокировать доступ в западную часть Тихого океана или нивелировать возможность осуществлять операции в этом, жизненно важном для интересов США, регионе.

Для того что бы лучше понять природу опасений США по поводу таких зон, следует немного окунуться в историю.

С самого начала Холодной войны, позиции Европы и США на Европейском ТВД были крайне уязвимыми. Огромный бронетанковый советский кулак грозил размазать силы НАТО по всей протяженности границы со странами Варшавского договора.

Дать симметричный ответ США было не в состоянии, хотя бы исходя из невозможности логистического обеспечения переброски и функционирования подобного количества войск и техники. Поэтому основная доктрина США по противостоянию громадной мощи СССР базировалась на ассиметричном ответе и воплотилась в так называемой первой «компенсационной стратегии».

Она предполагала сделать ставку на ядерное оружие и постоянное убеждение, всего мира, что действующий президент США не совсем в ладах с головой и готов нажать на «красную» кнопку в любой момент.

Впоследствии ее сменила «Вторая компенсационная стратегия» существовавшая в 1970-1980-е годы. Она опиралась на доктрину «AirLand Battle» которая предусматривала установления господства в воздухе и использование высокоточных вооружений для возможности контр-блицкрига в отношении Советского Союза. В том числе и с помощью малых групп специальных операций, использующих жалящую тактику «пчелиного роя» (swarming).

Советский союз тоже не сидел без дела. Главным ответом стало развитие мобильных систем ПВО, истребительной авиации, средств поражения кораблей — с целью свести на нет попытки противодействия в отношении маневренных частей сухопутных войск.

В результате, сформировалось два совершенно разных типа армий. Огромный железный «каток», поддерживаемый реактивной артиллерией и штурмовой авиацией, готовый в любую минуту проложить себе дорогу к Ла-Маншу и экспедиционный силы, способные к переброске морем, но крайне уязвимые без опоры на авиацию в флот.

Свою жизнеспособность доктрина AirLand Battle доказала во время операции «Буря в пустыне» когда значительный потенциал бронетанковых соединении Саддама был нейтрализован благодаря воздушным силам, использующим высокоточное оружие.

F/A-18F Super Hornet aircraft refuelling from a RAAF KC-30A Multi Role Tanker Transport aircraft above a city in Iraq. HOTO / AUSTRALIAN DEFENCE/SERGEANT HAMISH PATERSON»

После распада союза и перехода мира к однополярной модели, эта парадигма стала базовой для реализации силовых сценариев по перекройки мировой геополитической карты.

В дальнейшем возможности США в доминировании на поле боя расширялась за счет развитой сети спутников, многократному увеличению возможностей сбора и передачи информации, развитой системе коммуникаций и беспрепятственном господстве в киберпространстве.

В условиях, когда всю «черную работу» на себя брала авиация при поддержке флота, сухопутные силы все больше сосредоточивались на мобильности, гибкости и быстрой переброски войск в рамках реагирования на геополитические угрозы. В свете “Global war on terror” структура большинства подразделений трансформировалась в усиленные стрелковые формирования, адаптированные к  контр-инсургентским компаниям  и стала больше напоминать «продвинутые» полицейские силы чем армию, в классическом понимании.

Судите сами: в 2009 году был принят план создания армии модульного типа. Высшим тактическим соединением оставалась бригада. Все боевые бригады делились на тяжелые, «страйкер» и легкие пехотные (сюда включены и десантные)

Из 31 армейской бригады (к 2017 годы их планируется еще больше сократить до 30) только 9 остались тяжелыми (имеют в составе 90 танков M1 Abrams и где-то 130 БМП M2 Bradley) остальные — это 14 легкопехотных бригад (на Hummvee и с буксируемыми легкими гаубицами, где бронетехника отсутствует в принципе) и еще 7 «страйкер» бригад (на вооружение тоже самое + около 300 БТР Stryker, основная масса которых вооружены 12.7 мм. пулеметом M2 Браунинг и 40 мм. автоматическим гранатомётом Mk 19).

Бригадная артиллерия представлена 3 батареями по 8 орудий (155 мм САУ M109 для «тяжелых» бригад, 120 мм гаубицей M777 для «страйкер» бригад, 1 батарея 120 мм гаубиц M777 и 2 батареями 105 мм гаубиц M119 для легких пехотных бригад). РСЗО (M142 HIMMARS и M270 MLRS) находятся на вооружении еще 4 отдельных артиллерийских бригад.

В Корпусе морской пехоты дела обстоят еще более «плачевно». В силу того Корпус задуман именно как экспедиционные силы способные к оперативной переброске на различные ТВД, он «облегчен» до максимума. На 3 дивизий (одна усеченного состава) приходиться только 2 танковых батальона (M1A1 Abrams) и 6 механизированных (по 3 на колесных LAV-25 и гусеничных AAV-P7), а РСЗО M142 HIMMARS стоит на вооружении только двух артиллерийских батальонов.

Тем не менее, при классическом сценарии завоевания господства в воздухе и подавления ПВО, шквал авиаударов должен разрушить командные центры и системы коммуникации парализовав управление войсками, следующей жертвой должны стать артиллерийские и тактические ракетные части, а эскадронам A-10 и AH-64 остается завершить дело, перемолов на «съедобный фарш» бронетанковый кулак потенциального противника.

Оставшиеся разобщенные и дезинтегрированные силы станут уже легкой добычей для наземной составляющей вооруженных сил США, комфортно маневрирующих в условиях господства в информационном и разведывательном пространстве.

Смысл и основная опасность зон A2/AD как раз в том, что развитые, эшелонированные системы ПВО всех уровней (дальнего, среднего и ближнего действия), продвинутые системы РЭБ и кибератаки создают своеобразный «пузырь», который гарантирует прикрытие этой области от «господства» ВВС США (а также, возможно, спутниковой группировки) на определенной время.

В свою очередь, под прикрытием этого «пузыря» системы противокорабельной защиты, тактические ракетные системы и РСЗО «сковывают» наземный и морской компонент противостоящих вооруженных сил, не давая им развить инициативу.

В сумме, эти факторы создают практически идеальные условия для применения тактических соединений, где ставка делается на кинжальные удары танковых и механизированных частей в условиях масштабной поддержки артиллерии и РСЗО, чем так славиться Российская армия.

Подобная ситуация создает настолько серьезные риски для действия ВС США, что Пентагон уже сейчас запускает целый ряд дорогостоящих программ, способных «компенсировать» эти критические уязвимости в военной доктрине Соединённых Штатов.

Фундаментальную роль в этих планах играет стратегия «Third Offset» (третья компенсационная) разработанная CSBA (Центром стратегических и бюджетных оценок).

Она предлагает в первую очередь сосредоточится на беспилотных операциях, которые включают разработку малозаметного перспективного БЛА большой дальности, в том числе с возможностью морского базирования и семейства боевых беспилотных авиационных систем.

Последняя предполагает создания «роящихся» дронов, интегрированных в единую сеть (в рамках системы систем SoSITE (System of Systems (SoS) Integration Technology and Experimentation), построенной по принципу «открытых архитектур способных помочь американской авиации преодолевать ПВО противника.

Второй компонент – это массовый переход на «стелс» авиацию, которая не так «чувствительна» к зонам A2/AD как самолеты предыдущих поколений.

Самолеты F-35 и F-22 превосходят самолеты четвертого поколения с точки зрения малозаметности, однако они обладают небольшим радиусом действия. Многие эксперты считают, что F-35 несовершенен даже с точки зрения стелс-технологий, поэтому США сосредоточились на создании класса малозаметных бомбардировщиков увеличенной дальности, которые позволят быстро и глобально реагировать на действия противника на значительных расстояниях (B-21).

Несмотря на то, что стратегия A2/AD учитывает атомные ударные подводные лодки, им сложно противостоять. Поэтому Пентагон придает особое значение беспилотным подводным системам.

Также, важная роль отводиться инновационным направления в области вооружений в духе электромагнитной рельсовой пушки и лазерного оружия.

Кроме того, столкнувшись с возможностью начала военных действий в космосе, руководство Министерства обороны начало разрабатывать технику и технологии защиты орбитальных спутников, а недавно был открыт Объединенный центр проведения комплексных космических операций.

Пентагон в текущем году потратит на космические программы 22 миллиарда долларов, плюс дополнительно пять миллиардов долларов. Два миллиарда из этой суммы пойдет на «контроль космического пространства», который включает совершенно секретные наступательные программы.

Главной целью реализации стратегии Third Offset является формирование системы глобального наблюдения и удара. Которая, в свою очередь, позволит не зависеть от баз, расположенных недалеко от противника и действовать без постоянной поддержки из космоса; с высокой оперативностью наносить удары в течение нескольких часов; эластично влиять на различные ситуации по всему миру.

В таком случае появляется возможность дать ассиметричный ответ стратегии A2/AD без существенных потерь, со своей стороны.

Ну а пока это только планы, оборонному ведомству остается надеяться, что выборы выиграет Трамп и наблюдать за ночным захватом Польши можно будет не из-за окопов где-нибудь под Краковом, а комфортно поедая попкорн на авиабазе Ramstein)